2 международный уголовный суд
ТАСС-ДОСЬЕ. 16 ноября президент РФ Владимир Путин подписал распоряжение, согласно которому Россия не станет участником Римского статута Международного уголовного суда (МУС). Римский статут (Устав), разработанный при участии России, был принят 17 июля 1998 г. в Риме на Дипломатической конференции полномочных представителей, прошедшей под эгидой ООН, и вступил в силу 1 июля 2002 г. Россия подписала документ 13 сентября 2000 г., но не ратифицировала его.
МУС (International Criminal Court, ICC) — первый и пока единственный постоянно действующий международный орган для судебного преследования лиц, совершивших наиболее тяжкие преступления. МУС не является частью ООН и подотчетен странам, ратифицировавшим статут (эти страны берут на себя и финансирование суда).
Государства-участники
К настоящему моменту Римский статут ратифицировали 124 государства (последнее — Сальвадор в июне 2016 г.).
В числе стран, не являющихся участниками статута, США и Китай. США подписали документ во время президентства Билла Клинтона (1993-2001). В 2002 г., когда главой государства был Джордж Буш мл. (2001-2009), было заявлено, что подпись утратила силу. Основной причиной отказа от ратификации была обеспокоенность тем, что расследования могут быть начаты против американских военнослужащих, принимавших участие в операциях в Ираке (2003-2010) и в Афганистане (2001-2014).
Китай не подписывал статут.
Порядок выхода
В Римском статуте предусмотрена процедура выхода государства из состава его участников. Для этого в генеральный секретариат ООН должно быть направлено официальное уведомление. Спустя год после его получения государство официально покидает МУС. Тем не менее даже в этом случае с властей страны не снимаются обязательства по сотрудничеству с судом по ранее возбужденным делам.
Первым государством, заявившем о выходе из МУС, стала Республика Бурунди. Такое решение было принято из-за опасений начала расследования со стороны МУС фактов преступлений, совершенных в республике в ходе политического кризиса, продолжающегося с апреля 2015 г. 12 октября 2016 г. закон о выходе был принят нижней палатой бурундийского парламента, а 18 октября его подписал президент Пьер Нкурунзиза. Официальное уведомление в генеральный секретариат ООН было вручено 27 октября.
Вслед за Бурунди о намерении покинуть МУС заявили 21 октября ЮАР и 24 октября — Гамбия. В частности, власти ЮАР обосновали свое намерение противоречиями между национальным законодательством и Римским статутом, требующим ареста президента Судана Омара аль-Башира в соответствии с ордером, выданным прокурором МУС еще в 2009 г. В то же время в качестве действующего президента африканского государства Башир пользуется правом неприкосновенности, гарантированным ему южноафриканскими властями.
Высший руководящий орган МУС — Ассамблея государств — участников Римского статута, сессии которой проходят один раз в год (при необходимости проводятся специальные сессии). Каждое государство-участник имеет один голос. При невозможности достижения консенсуса решения по важным вопросам принимаются большинством в две трети (решения по вопросам процедуры — простым большинством).
18 судей избираются Ассамблеей на девять лет без права переизбрания, одна треть обновляется каждые три года. Судьи должны представлять разные государства, при этом каждый из пяти регионов (Африка, Азия, Латинская Америка, Восточная Европа, Западная Европа и другие государства) должен быть представлен по крайне мере двумя судьями. При выборе судей Ассамблея руководствуется принципом гендерного равенства.
Судьи работают в составе трех отделений — апелляционного, судебного и отделения предварительного производства. Каждое отделение состоит из нескольких палат. Постановления и решения судебных палат и палат предварительного производства могут быть обжалованы сторонами процесса в апелляционной палате.
Прокурор избирается Ассамблеей на девять лет без права переизбрания (с 2012 г. — этот пост занимает представительница Гамбии Фату Бенсуда). Прокурор вправе начать судебное преследование на основе иска частного лица или общественной организации, не дожидаясь официального заявления со стороны государства. Во избежание риска незаконных преследований его деятельность контролируется палатой предварительного расследования.
Президиум МУС, состоящий из председателя и двух заместителей, координирует повседневную судебно-правовую деятельность суда. Президиума избирается судьями из своего состава на три года с правом переизбрания на один срок. С 2015 г. председателем МУС является Сильвия Фернандес де Гурменди (Аргентина).
За несудебные аспекты деятельности МУС отвечает секретариат.
Штаб-квартира МУС находится в Гааге (Нидерланды), однако он может проводить заседания в любом другом месте. В Нью-Йорке расположено Бюро МУС по связи с ООН.
Рабочие языки — английский и французский.
Компетенция
В настоящее время в компетенцию МУС входит преследование лиц, ответственных за геноцид, преступления против человечности, военные преступления. Юрисдикции МУС подлежат преступления, совершенные после 1 июля 2002 г. на территории государства — участника Римского статута, а также совершенных гражданами таких государств на территории любой другой страны. Если государство, на территории которого произошло преступление, не является участником статута или граждане такого государства подозреваются в тяжких преступлениях, мандат на начало уголовного преследования может выдать Совет Безопасности ООН. Кроме того, государства, не являющиеся членами МУС и заинтересованные в расследовании преступления, совершенного на их территории, могут в специальном заявлении признать юрисдикцию суда в отношении этого преступления.
СБ ООН может приостановить работу суда и действие ордера на арест. Юрисдикция МУС распространяется только на физических лиц. МУС может назначать сроки заключения до 30 лет или пожизненно, выносить смертные приговоры он не имеет права. МУС вступает в действие в тех случаях, когда государственная система уголовного права бессильна или контролируется самими преступниками. Таким образом, он не подменяет национальные суда, а дополняет их.
Юрисдикция МУС в отношении преступления агрессии
Первоначально в Римском статуте указывалось, что МУС начнет расследовать акты агрессии, как только будет принято определение агрессии и условия, при которых будет осуществляться юрисдикция в отношении этого преступления. Определение агрессии было дано в резолюции ГА ООН 3314 (от 14 декабря 1974 г.), однако международной договорной нормы по этому вопросу не было.
Вопрос прорабатывался в течение 10 лет в рамках Специальной рабочей группы МУС, в которой активное участие принимали представители РФ. В июне 2010 г. на обзорной конференции Римского статута в Капмале (Уганда) было принято следующее определение: «Преступление агрессии означает планирование, подготовку, инициирование и совершение лицом, которое в состоянии фактически руководить либо контролировать политические или военные действия государства, акта агрессии, представляющего в силу своего характера, тяжести и масштаба грубое нарушение Устава ООН».
Было решено, что в случае передачи вопроса о расследовании этого преступления в МУС государством-участником или при инициировании расследования прокурором последний должен выяснить, принял ли Совет Безопасности ООН решение об акте агрессии. При отсутствии такого решения прокурор все же может продолжить расследование, если получит единогласное одобрение всех судей отделения предварительного производства МУС. СБ ООН может на год отсрочить расследование. Однако МУС не может осуществлять юрисдикцию в отношении этого преступления, если оно совершено на территории третьего государства или его гражданами.
Юрисдикция будет возможна, во-первых, после подтверждения поправок большинством в 2/3 голосов на Ассамблее государств-участников, которая состоится после 1 января 2017 г. и, во-вторых, если преступление произошло через год с момента ратификации поправок 30 государствами-участниками МУС.
Деятельность
На сегодняшний день МУС расследует конфликты в Кении, Демократической Республике Конго, Кот-д’Ивуаре, Ливии, Мали, Судане (Дарфур), Уганде, Центральноафриканской Республике (ЦАР). В январе 2016 г. было объявлено о начале расследования преступлений против человечности, в том числе убийств, насильственных перемещений населения, военных преступлений против гражданских лиц и миротворцев, которые «предположительно, были совершены в Южной Осетии с 1 июля по 10 октября 2008 г.».
Уганда, ДР Конго, ЦАР и Мали, являющиеся участниками МУС, направили жалобы в суд сами. Начало расследований в Дарфуре и Ливии инициировал СБ ООН, а в Кении, в Кот-д’Ивуаре, а также грузино-югоосетинского конфликта — прокурор МУС.
Первый процесс был начат в 2009 г. против Томаса Лубанги, бывшего лидера «Союза конголезских патриотов», обвиненного в совершении в 2002-2003 гг. военных преступлений и преступлениях против человечности в ДР Конго, где в результате гражданской войны (1998-2003) погибли порядка 5 млн мирных граждан. В 2012 г. он был признан виновным в вербовке детей-солдат и использовании их в боевых действиях и приговорен к 14 годам тюрьмы.
В ежегодном докладе прокурора МУС Фату Бенсуды от 14 ноября 2016 г. указывается, что МУС имеет основания полагать, что в период с 1 мая 2003 г. по 31 декабря 2014 г. «вооруженные силы США и ЦРУ совершали военные преступления в Афганистане, включая пытки, жесткое обращение, надругательство над человеческим достоинством и изнасилования». Большая часть инцидентов произошла в 2003-2004 гг. На данном этапе МУС лишь изучает ситуацию и не выдвигает обвинений в отношении конкретных лиц.
Ситуация с Крымом в докладе была приравнена к международному вооруженному конфликту между Украиной и Россией.
Российская оценка деятельности МУС
16 ноября 2016 г. МИД РФ выступил с заявлением в связи с распоряжением Путина относительно отказа России присоединиться к МУС. В документе отмечается, что «нападение режима Михаила Саакашвили на мирный Цхинвал, убийство российских миротворцев породило со стороны МУС обвинения в адрес югоосетинских ополченцев и российских военнослужащих» и такое «отношение к событиям августа 2008 г. вряд ли может говорить о доверии к этому орган».
Подчеркивается, что «МУС не оправдал возложенных на него надежд и не стал подлинно независимым органом международного правосудия». В заявлении также отмечается, что «за 14 лет своей работы МУС вынес всего четыре приговора, израсходовав при этом более $1 млрд».
tass.ru
Международный уголовный суд: специфика и противоречия юрисдикционного режима Текст научной статьи по специальности «Государство и право. Юридические науки»
Аннотация научной статьи по государству и праву, юридическим наукам, автор научной работы — Дремина-волок Н. В.
Статья посвящена раскрытию смысла существования и деятельности международного уголовного суда . Автор рассматривает отдельные ситуации разрешения международным уголовным судом вопросов, подпадающих под его юрисдикцию .
Похожие темы научных работ по государству и праву, юридическим наукам , автор научной работы — Дремина-Волок Н.В.,
INTERNATIONAL CRIMINAL COURT: SPECIFIC CHARACTER AND CONTRADICTIONS OF JURIDICAL REGIME
The article is devoted to the disclosing of meaning of international criminal court activity. The author considers separate situations when international criminal court made decisions on questions concerning in jurisdiction.
Текст научной работы на тему «Международный уголовный суд: специфика и противоречия юрисдикционного режима»
Н.В. ДРЕМИНА-ВОЛОК, кандидат юридических наук, доцент
Киевский университет экономики и права «КРОК»
МЕЖДУНАРОДНЫЙ УГОЛОВНЫЙ СУД: СПЕЦИФИКА И ПРОТИВОРЕЧИЯ ЮРИСДИКЦИОННОГО РЕЖИМА
Статья посвящена раскрытию смысла существования и деятельности международного уголовного суда. Автор рассматривает отдельные ситуации разрешения международным уголовным судом вопросов, подпадающих под его юрисдикцию.
Создание постоянного органа международной уголовной юстиции — то, что еще три десятилетия тому назад представлялось утопией, — к началу XXI столетия стало реальностью. Римским статутом Международного уголовного суда, принятым 17 июля 1998 года, Дипломатической конференцией полномочных представителей под эгидой Организации Объединенных Наций, был учрежден постоянный Международный уголовный суд, имеющий юрисдикцию в отношении лиц, ответственных за самые серьезные преступления, вызывающие озабоченность международного сообщества. Это историческое событие ознаменовало собой крупную победу международного сообщества в борьбе с безнаказанностью и решительный шаг к утверждению в мире господства права.
Международный уголовный суд является международной организацией, которая представляет собой совершенно новую форму интегрированного международного судоустройства [1]. Его юрисдикция основана на многостороннем договоре — Римском Статуте — и по своей юридической природе является, прежде всего, договорной. Вместе с тем, в некоторых
ситуациях юрисдикция Международного уголовного суда приобретает внедоговорный -общеобязательный — характер. В преамбуле Римского Статута заявлено, что государства учреждают «независимый постоянный Международный уголовный суд, связанный с системой Организации Объединенных Наций» [2, Преамбула]. Договорная форма международной уголовной юрисдикции базируется на самоограничении государств в их праве вершить правосудие по уголовным делам, то есть явно выраженном согласии государств на ограничение своего суверенитета. Она носит производный от национальной юрисдикции характер, и ее предпосылкой является наличие юрисдикции в отношении деяний, инкриминируемых предполагаемым преступникам, у государства, признающего юрисдикцию Международного уголовного суда. Становясь участником Статута, государство признает тем самым юрисдикцию Суда в отношении преступлений, входящих в его предметную юрисдикцию [2, статья 12(1)]. «Автоматическая» юрисдикция Международного уголовного суда, подразумевающая ipso facto принятие юрисдикции Суда самим участием государства в Статуте, рассматрива-
ется как большое достижение в международном праве [3; 4].
Предварительные условия к осуществлению юрисдикции Международного уголовного суда сформулированы в ст. 12, устанавливающей в п. 2: «Если ситуация, при которой, как представляется, были совершены одно или несколько преступлений, подпадающих под юрисдикцию Суда, передается Прокурору государством-участником или Прокурор начал расследование в отношении такого преступления proprio motu, Суд может осуществлять свою юрисдикцию в случае п.п. «а» или «с» ст. 13, если участниками Статута являются или признали юрисдикцию Суда хотя бы одно из следующих государств: а) государство, на территории которого имело место данное деяние или, если преступление было совершено на борту морского или воздушного судна, государство регистрации этого морского или воздушного судна; b) государство, гражданином которого является лицо, обвиняемое в совершении преступления». Таким образом, юрисдикция Суда производна от национальной юрисдикции, основанной на территориальном принципе или принципе активной национальности. Как следует из ст. 12(3), государство, не являющееся участником Статута, может посредством заявления, представленного Секретарю, признать осуществление Судом юрисдикции в отношении определенного преступления. Правила процедуры и доказывания устанавливают, что при применении этого положения Секретарь по просьбе Прокурора может выяснить на конфиденциальной основе у государства, которое не является участником Статута или которое стало участником Статута после его вступления в силу, намерено ли оно сделать заявление, и когда государство представляет или заявляет Секретарю о своем положительном намерении, Секретарь информирует соответствующее государство, что представление заявления в соответствии с п. 3 ст. 12 имеет следствием признание юрисдикции в отношении упоминаемых в ст. 5 преступлений, имеющих отношение к соответствующей ситуации, и что при этом применяются положения части 9 и любые принятые по ней правила в
отношении государств-участников1. Государство-участник может передать Прокурору ситуацию, при которой были совершены одно или несколько преступлений, подпадающих под юрисдикцию Суда, обращаясь к нему с просьбой провести расследование этой ситуации для определения того, следует ли предъявить обвинение одному или нескольким конкретным лицам за совершение таких преступлений [2, статья 14(1)]. В декабре 2003 года Канцелярия Прокурора получила первую передачу от государства-участника — правительства Уганды. Ситуация, переданная властями Уганды, охватывает преступления, совершенные в северной части Уганды, и, соответственно, подпадающие под юрисдикцию Суда по территориальному признаку. Помимо передачи ситуации, правительство Уганды сделало заявление в соответствии с п. 3 ст. 12 Римского Статута, в котором признается юрисдикция Суда, начиная с даты вступления Римского статута в силу — 1 июля 2002 года [6]. В июле 2004 года Прокурор Международного уголовного суда пришел к выводу о наличии достаточных оснований для начала расследования ситуации в Северной Уганде2.
Нужно подчеркнуть, что иные юрисдикци-онные принципы — пассивный персональный, принцип защиты, юрисдикция по месту задержания — не дают оснований для того, чтобы обладающие такой юрисдикцией государства-участники Статута уступили юрисдикционные полномочия Международному уголовному суду и передали ситуацию на его рассмотрение [7; 8]. Не могут наделить Суд юрисдикцией и государства, основывающие свои юрисдикционные притязания на универсальном принципе, что рассматривается скептически настроенными учеными как нарушение принципа универсальной юрисдикции. Сторонники Международного уголовного суда не видят в этом существенного ограничения его возможностей [9].
1 Правила процедуры и доказывания являются инструментом для применения Римского статута Международного уголовного суда [5].
Официальный сайт Международного уголовного суда: Ь11р:/^м^юс-срип1/ргеввге1еаве_ёе1а1Ь&М=33&1=еп.Ь1:т1
Государства, не являющиеся участниками Статута, не имеют обязательств в связи с этим договором, если только Совет Безопасности не примет иного решения. Однако предварительные условия юрисдикции позволяют распространить юрисдикцию Международного уголовного суда на любых лиц, подпадающих под территориальную юрисдикцию государства-участника Статута, в том числе граждан государств, в нем не участвующих. Это положение вызывает особенно острые политические и научные дискуссии [10; 11; 12]. По мнению А. Кассезе, было бы ошибочно полагать, что таким образом Римский Статут налагает обязательства на государства, не являющиеся сторонами договора. Общепризнано, что иностранные граждане подпадают под юрисдикцию государства, на территории которого, как предполагается, они совершили преступление. В этом не усматривается никакого нарушения суверенитета государства, гражданство которого имеет обвиняемый. «Следовательно, — заключает А. Кассезе, -Римский Устав не налагает обязательства на третьи государства. Он просто разрешает Суду осуществлять свою юрисдикцию в отношении граждан третьих государств, в случаях, когда граждане подозреваются в совершении преступления на территории государства-участника Статута (или государства, признающего юрисдикцию Суда ad hoc). Римский статут позволяет Международному уголовному суду заменять собой государство-участника соглашения, которое таким образом отказывается от своего права осуществить свою уголовную юрисдикцию. Это не противоречит международному праву»
Как можно увидеть, юрисдикция Международного уголовного суда базируется на международном договоре. Вместе с тем в Римском Статуте заложена возможность предоставления Суду общеобязательной юрисдикции. Совет Безопасности ООН выступает в качестве своего рода «партнера» Международного уголовного суда. Как следует из п. «b» ст. 13, ситуация, при которой были совершены одно или подпадающих под юрисдикции Суда преступлений, может быть передана Прокурору Советом Бе-
зопасности, действующим на основании гл. VII Устава Организации Объединенных Наций. Поскольку передача ситуации Советом Безопасности основывается на его компетенции согласно гл. VII, которая является обязательной и юридически действительной во всех государствах, осуществление юрисдикции Суда становится элементом принудительных мер. Следовательно, его юрисдикция может быть обязательной. Таким образом, Суд, согласно Статуту, наделен обязательной юрисдикцией, возникающей в случае передачи ситуации Советом Безопасности в соответствии со ст. 13(Ь). Такая юрисдикция охватывает государства, не являющиеся участниками Статута.
Первым опытом наделения Международного уголовного суда общеобязательной юрисдикцией стало принятие Советом Безопасности резолюции № 1593 (2005), постановившей передать Прокурору Международного уголовного суда ситуацию в Дарфуре (Судан). В течение последних нескольких лет народ Дарфура испытывает тяжелейшие страдания. Тысячи суданцев были убиты, женщины — изнасилованы, деревни — сожжены, дома — разрушены, а имущество — разграблено. Около 1,8 миллиона человек подверглись насильственному перемещению и стали беженцами или перемещенными внутри страны лицами. На такие постоянные крупномасштабные нарушения прав человека энергичная реакция должна последовать не только со стороны отдельных государств, но и мирового сообщества в целом через Совет Безопасности как его наиболее важный политический орган. В своих резолюциях Совет Безопасности неоднократно подчеркивал, что правительство Судана и повстанцы совершили серьезные нарушения прав человека, и обращал внимание на необходимость положить конец безнаказанности [14].
Действуя на основании главы VII Устава Организации Объединенных Наций, 18 сентября 2004 года Совет Безопасности принял резолюцию № 1564(2004), в которой, в частности, просил Генерального секретаря создать Международную следственную комиссию для незамедлительного расследования сообщений о нару-
шениях норм международного гуманитарного права и стандартов в области прав человека в Дарфуре всеми сторонами, установления также того, имели ли место акты геноцида, и выявления лиц, совершавших такие нарушения, с целью обеспечить привлечение виновных к ответственности [15]. На основании доклада Международной следственной комиссии Совет Безопасности 31 марта 2005 года принял резолюцию № 1593 (2005), которой определил, что положение в Судане продолжает представлять угрозу международному миру и безопасности, и, действуя на основании гл. VII Устава Организации Объединенных Наций, постановил передать ситуацию в Дарфуре за период с 1 июля 2002 года Прокурору Международного уголовного суда [16]. Этим решением Совет Безопасности впервые, сославшись на ст. 13 Римского статута, передал Прокурору ситуацию, в которой были совершены преступления, подпадающие под юрисдикцию Суда. Призвав государства к сотрудничеству с Международным уголовным судом, Совет Безопасности в п. 2 резолюции прямо и недвусмысленно заявил, что «государства, не являющиеся участниками Римского статута, не несут обязательств по Статуту».
Резолюция № 1593 (2005) явилась следствием компромисса и содержит положения, получившие неоднозначную оценку. Она затрагивает самые сложные юрисдикционные вопросы. В процессе ее обсуждения государства занимали существенно различающиеся, иногда диаметрально противоположные, позиции. На заседании Совета Безопасности, проходившем 31 марта 2005 года, за проект резолюции подано было 11 голосов при 4 воздержавшихся; никто не голосовал против. Особую позицию заняли Соединенные Штаты Америки, которые, выразив неприятие юрисдикционного режима МУСа, тем не менее, не проголосовали против резолюции и не применили право вето, что можно расценивать как шаг США навстречу Суду. Правда, этот шаг сопровождался весьма существенными оговорками. Острую дискуссию вызвало включенное в резолюцию по инициативе США положение, согласно которому «на граждан,
нынешних или бывших должностных лиц или сотрудников, которые прибыли в Судан из-за рубежа из государства, не являющегося участником Римского статута Международного уголовного суда, распространяется исключительная юрисдикция этого государства в отношении всех предполагаемых действий или бездействия, обусловленных или связанных с операциями в Судане, организованными или санкционированными Советом или Африканским союзом, если только это государство в ясно выраженной форме не отказалось от такой исключительной юрисдикции» (п. 6). По мнению представителя США, государства, не являющиеся участниками Статута, должны иметь возможность отказываться от юрисдикции Суда, как это могут сделать его участники, и Совет должен быть готов принять меры в этой связи в случае возникновения соответствующих ситуаций в будущем [17, с. 4-5]. Многие страны выдвинули категорические возражения против такого подхода и подчеркнули вынужденный характер такого решения [17, с. 10-11].
Противоречивость принятого решения выразилась в том, что содержащееся в ней подтверждение обязательной юрисдикции оказалось сопряженным с исключением из нее «граждан, нынешних или бывших должностных лиц или сотрудников, которые прибыли в Судан из-за рубежа из государства, не являющегося участником Римского статута Международного уголовного суда» в отношении всех предполагаемых действий или бездействия, обусловленных или связанных с миротворческими операциями в Судане. Таким образом, с одной стороны, признано, что «государства, не являющиеся участниками Римского статута, не несут обязательств по Статуту» (п. 2), чем подчеркивается договорная основа юрисдикции Суда и подтверждается, что принудительная юрисдикция не вытекает из обязательств государств по Римскому Статут, с другой стороны, устанавливается «исключительная юрисдикция», чем осуществляется вмешательство в его юрисдикционный режим Суда.
Видимо, пока еще рано говорить о полном единстве мнений относительно юрисдикции
Суда, наделяемой «именем мирового сообщества». Тем не менее, при принятии резолюции никто из членов Совета не голосовал «против», и проявленная государствами готовность к компромиссу позволила принять важное решение, направленное на борьбу с безнаказанностью лиц, виновных в грубых и массовых нарушениях прав человека. Как всякое решение, основанное на политическом компромиссе, резолюция не укладывается в требования строгого доктри-нального подхода и в значительной степени обосновывается прагматическими соображениями, вынудившими государства идти на взаимные уступки. Тем не менее, в целом, резолюция была воспринята с одобрением. Международный уголовный суд приступил к ее осуществлению [18]. Расследование ситуации в Дарфуре началось 6 июля 2005 года после предварительного анализа ситуации Канцелярией Прокурора. Прокурор регулярно информировал Совет Безопасности о своем расследовании ситуации в Дарфуре в соответствии с резолюцией № 1593 (2005) Совета Безопасности. В своем третьем докладе Совету Безопасности 14 июня 2006 года Прокурор заявил, что с учетом масштабов предполагаемых преступлений в Дарфуре и сложностей с установлением личности лиц, несущих самую большую ответственность за преступления, Канцелярия планирует осуществлять расследования и уголовное преследование по ряду дел, а не по одному делу, касающемуся ситуации в Дарфуре в целом [19].
Принятие резолюции № 1593 можно рассматривать как важный шаг на пути установления юрисдикции Суда в отношении преступлений, совершенных за пределами юрисдикции государств-участников Римского статута. Практические соображения, вынуждающие «совмещать» договорную и внедоговорную юрисдикцию, безусловно, оправданно приняты во внимание в конкретной ситуации, но они не могут нивелировать существующие (и существенные) противоречия. Главный вопрос, однако, состоит в том, способны ли эти противоречия поколебать строящееся здание постоянного международного уголовного правосудия.
Международная юстиция помогает прервать бесконечный цикл мести и насилия. Она способна содействовать тому, чтобы международные преступления не оставались безнаказанными, а также, по возможности, предупреждались или безотлагательно пресекались. Становится все более очевидно, что внутригосударственные судебные системы далеко не всегда способны адекватно реагировать на преступления, несущие реальную опасность человеческой цивилизации. Когда национальная система функционирует неэффективно и не способна надлежащим образом принимать меры в ответ на злодеяния, совершенные в пределах ее юрисдикции, международное сообщество не может безучастно смотреть на систематические и широкомасштабные нарушения прав человека. Оно должно взять на себя ответственность по защите мирных жителей и положить конец безнаказанности.
1. Людер С.Р. Правовой характер Международного уголовного суда и возникновение наднациональных элементов в международной уголовной юстиции // Международный журнал Красного Креста: сб. ст. — 2001. — С. 31-45.
2. Римский статут Международного уголовного суда от 17 июля 1998 г. с изменениями на основе протоколов от 10 ноября 1998 г., 12 июля 1999 г., 30 ноября 1999 г., 8 мая 2000 г., 17 января 2001 г. и 16 января 2002 г. // http:// www.un.org/russian/law/icc/rome_statute(r).pdf
3. Kim Y.S. The preconditions to the exercise of the jurisdiction of the International Criminal Court: with focus on Article 12 of the Rome Statute // Journal of International Law and Practice. — Vol. 8. -1999. — Spring. — № 1. — P.47-90.
4. Marler M. The International Criminal Court: assessing the jurisdictional loopholes in the Rome Statute // Duke Law Journal. — Vol. 49. — 1999. — № 3. — P. 825-853.
5. Ассамблея государств-участников Римского статута Международного уголовного суда. Первая сессия. Нью-Йорк, 3-10 сентября 2002 г. Официальные отчеты. Правила процедуры и доказывания. Doc. ICC-ASP/1/3.
6. Ассамблея государств-участников Римского статута Международного уголовного суда. Доклад о деятельности Суда. Третья сессия. Нью-Йорк, 22 июля 2004. Doc. ICC-ASP/3/10. — Пункт 53.
7. Sadat L.N. A First Look at the 1998 Rome Statute for a Permanent International Criminal Court: Jurisdiction, Definition of Crimes, Structure, and Referrals to the Court // International Criminal Law; ed. M.C. Bassiouni. — Dobbs Ferry, NY: Transnational Publishers, 1999. — Р. 655-691.
8. Arsanjani M.H. Reflections on the Jurisdiction and Trigger-Mechanism of the International Criminal Court //
Reflections on the International Criminal Court. Essays in Honour of Adriaan Bos; ed. by Herman A.M. von Hebel, Johan G. Lammers, Jolien Schukking. — The Hague: t.m.c. Asser Press, 1999. — P. 58-60.
9. Bos A. The International Criminal Court: Recent Developments // Reflections on the International Criminal Court. Essays in Honour of Adriaan Bos; ed. by Herman A.M. von Hebel, Johan G. Lammers, Jolien Schukking. — Hague: Asser Press, 1999.
10. Deen-Racsmany Z. The Nationality of the Offender and the Jurisdiction of the International Criminal Court // American Journal of International Law. — Vol. 95. — 2001. -№ 3. — P. 606-623.
11. Morris M. High Crimes and Misconceptions: The ICC and Non-party States // Law and Contemporary Problems. — Vol. 64. — Winter 2001. — № 1. — P. 13-66.
12. Morris M. The jurisdiction of the International Criminal Court over nationals of non-party states // ILSA Journal of International and Comparative Law. — Vol. 6. -Spring 2000. — № 2. — P. 363-369.
13. Cassesse A. The Statute of the International Criminal Court: Some Preliminary Reflections // European Journal ofInternational Law. — Vol. 10. — 1999. — P. 161.
14. Организация Объединенных Наций. Совет Безопасности. Резолюция № 1556 (2004) UN Doc. S/RES/ 1556 (2004); резолюция № 1564 (2004) UN Doc. S/RES/ 1564 (2004); резолюция № 1574 (2004) UN Doc. S/RES/ 1574 (2004).
15. Организация Объединенных Наций. Совет Безопасности. Резолюция № 1564 (2004) UN Doc. S/RES/1564 (2004). Резолюция № 1564(2004).
16. Организация Объединенных Наций. Совет Безопасности. Резолюция 1593 (2005) от 31 марта 2005 года. UN Doc. S/RES/1593 (2005).
17. Организация Объединенных Наций. Совет Безопасности. Заседание 31 марта 2005 года. Предварительный отчет. Doc. UN S/PV.5158.
18. Report of the Prosecutor of the International Criminal Court, Mr. Luis Moreno Ocampo, to the Security Council pursuant to UNSR 1593 (2005) // http://www.icc-cpi.int/ library/cases/ICC_Darfur_UNSC_Report_29-06-05_EN.pdf
19. Организация Объединенных Наций. Генеральная Ассамблея. Шестьдесят первая сессия. Доклад Международного уголовного суда. 3 августа 2006. Doc. UN A/61/217. — Пункт 29.
cyberleninka.ru