Процессуальное положение прокурора в судебном разбирательстве уголовных дел

2. ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ПРОКУРОРА В СУДЕ ПРИ РАССМОТРЕНИИ УГОЛОВНОГО ДЕЛА

Уголовно-процессуальное законодательство и Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации» определяют полномочия прокуроров по осуществлению надзора за исполнением законов при рассмотрении уголовных дел в судах, а также средства прокурорского реагирования на устранение нарушений закона. Осуществляя надзор за законностью и обоснованностью судебных постановлений по уголовным делам, прокуроры в пределах своей компетенции:

1) проверяют законность решений судьи при подготовке уголовного дела к рассмотрению в су­дебном заседании;

2) осуществляя уголовное преследование в суде, выступают в качестве государственных обвинителей;

3) дают заключения по вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства;

4) предъявляют иски, если этого требует охрана государственных и общественных интересов, прав и законных интересов граждан, и поддерживают их в суде;

5) опротестовывают незаконные и необоснованные приговоры, определения и постановления судов;

6) дают заключения в кассационной и надзорной инстанции по уголовным делам, рассматривае­мым по протестам и жалобам;

7) проверяют законность и своевременность обращения к исполнению приговоров, определений и постановлений судов;

8) принимают меры в случаях, предусмотренных законом, к пересмотру приговоров, определе­ний, постановлений судов в порядке надзора и возобновлению уголовных дел по вновь открывшимся обстоятельствам.

www.vuzlib.su

uristinfo.net

§ 2. Процессуальное положение прокурора в суде

Эффективность участия прокурора в рассмотрении уголовных дел судами в существенной мере зависит от правильного определения процессуального положения прокурора в суде. Вопрос этот имеет не только теоретическое, но и большое практическое значение. Когда в мае 1922 г. создавалась прокуратура как государственный орган по надзору за точным и единообразным соблюдением законности, эта функция прокуратуры прямо увязывалась с поддержанием государственного обвинения в суде.
Это нашло подтверждение в Положении о прокурорском надзоре (1922 г.). Прокурор любого ранга, выступая государственным обвинителем, является представителем Генерального прокурора Российской Федерации, он — гарант законности в уголовном процессе. При поддержании государственного обвинения он не освобождается от обязанности обеспечивать законность при рассмотрении судом уголовных дел путем опротестования незаконных и необоснованных приговоров, определений и постановлений суда.
Генеральный прокурор Российской Федерации рассматривает государственное обвинение, поддерживаемое прокурорами в суде, не только как одно из действенных средств борьбы с преступностью, но и как одно из направлений осуществления надзора за соблюдением законов.
Прокурор осуществляет надзор не только когда суд уже постановил по делу приговор или вынес определение или постановление, но и до принятия по делу приговора или иных решений. Если суд не разъяснил подсудимому его прав в судебном разбирательстве и продолжает рассмотрение дела по существу, прокурор обязан немедленно реагировать на это нарушение закона путем заявлений ходатайства, хотя в связи с подобными нарушениями суд не выносит специального определения, а поэтому нет предмета для опротестования. Прокурор не вправе бездействовать до вынесения по делу незаконного приговора в связи с этими нарушениями, чтобы затем принести протест для отмены незаконного приговора.
Уголовно-процессуальный закон не предоставляет прокурору никаких преимуществ перед другими участниками судебного разбирательства по представлению доказательств, участию в их исследовании, заявлению ходатайства (ст. 245 УПК). В то же время закон ставит прокурора в процессуальное положение, отличное от процессуального положения иных участников судебного разбирательства. Это не привилегия прокурора, а создание необходимых условий для успешного осуществления им возложенных на него функций. Подсудимый, потерпевший, выступая от своего имени, а защитник — по поручению подсудимого могут реагировать на нарушения закона, допущенные в судебном заседании, но могут и не делать этого. Закон не обязывает их к этому. Прокурор же, выступая от имени государства, не только вправе, но и обязан принять меры к устранению нарушений закона независимо от того, кем они допущены. Речь идет в одинаковой мере о составе судей, защитнике, подсудимом, потерпевшем, гражданском истце или гражданском ответчике. Своим участием в судебном разбирательстве прокурор способствует устранению нарушений прав и законных интересов потерпевшего, гражданского истца и ответчика, обвиняемого и других участников процесса.
Генеральный прокурор Российской Федерации в приказе № 82 от 24 ноября 1998 г. «О задачах прокуроров, участвующих в рассмотрении судами уголовных дел» предлагает прокурорам при выполнении в суде своих процессуальных функций реагировать на любые нарушения закона, ущемляющие права участников процесса, путем заявления соответствующих ходатайств, высказывания мнения по возникающим вопросам.
Прокуроры, выступая как государственные обвинители, не ограничиваются уголовным преследованием. Как представители органа надзора за исполнением законов они являются гарантом соблюдения прав и законных интересов всех лиц, вовлеченных в сферу судопроизводства. Поэтому Генеральный прокурор высказывает предложения практического характера относительно форм надзора и средств реагирования на нарушения закона в различных стадиях рассмотрения судами уголовных дел: в первой, кассационной и надзорной инстанциях.
Прокурор осуществляет надзор за соблюдением законов не только во время участия в судебном разбирательстве, но и тогда, когда он, не участвуя при рассмотрении дела судом, проверяет законность и обоснованность приговоров, постановлений и определений, не вступивших в законную силу. Если нарушение закона, по поводу которого прокурор заявлял ходатайство или реагировал иным образом в процессе судебного разбирательства, не было устранено, прокурор обязан принести протест на вынесенный в связи с этим незаконный или необоснованный приговор. Процессуальное положение прокурора как гаранта законности остается неизменным в любой стадии уголовного процесса. При поддержании государственного обвинения в суде первой инстанции, при даче заключения в апелляционной, кассационной или надзорной инстанции прокурор остается представителем органа, осуществляющего надзор за исполнением законов. При этом, разумеется, изменяются формы надзора и средства прокурорского реагирования на обнаруженные нарушения закона.
Статья 25 УПК предусматривает обязанность прокурора во всех стадиях уголовного судопроизводства принимать меры к устранению всяких нарушений закона, от кого бы они ни исходили. Свои полномочия в уголовном судопроизводстве прокурор осуществляет независимо от каких бы то ни было органов и должностных лиц, подчиняясь закону и руководствуясь указаниями Генерального прокурора Российской Федерации. Указанное требование уголовно-процессуального закона применимо в одинаковой мере к выступлениям прокурора в суде первой, апелляционной, кассационной и надзорной инстанций. Однако в апелляционной или кассационной инстанциях прокурор не выступает в роли обвинителя, он осуществляет надзор за соблюдением законов при рассмотрении дела этими инстанциями присущими ему в данных стадиях процессуальными средствами.
Выполняя в апелляционной или кассационной инстанции обязанности представителя органа надзора за исполнением законов, прокурор не только отстаивает обвинительный приговор или поддерживает протест на него, но и вносит предложение о прекращении дела производством по основаниям, указанным в законе (считая, таким образом, обвинительный приговор необоснованным); о смягчении назначенного судом первой инстанции наказания (считая приговор чрезмерно суровым); о применении закона, предусматривающего более мягкое уголовное наказание (выступая против применения закона о более строгом наказании) и т. д. Перечисленные действия никак не укладываются в понятие о прокуроре как об обвинителе и только обвинителе.
Особенность процессуального положения прокурора в апелляционной или кассационной инстанции обусловлена прежде всего тем, что здесь речь идет о законности и обоснованности уже постановленного судом приговора. Другая особенность состоит в том, что осуществление надзора в этой стадии обычно переходит к прокурорам вышестоящих прокуратур, то есть к прокурорам, которые ранее не участвовали в рассмотрении дела в суде первой инстанции. Это одно из условий, обеспечивающих объективность и процессуальную независимость этих прокуроров. Поддерживая кассационный или частный протест и давая заключение в кассационной инстанции по жалобе осужденного или защитника, прокурор осуществляет надзор за законностью рассмотрения уголовного дела кассационной инстанцией. Выступающий в кассационной инстанции прокурор не является представителем государственного обвинения. Он уполномочен прокурором субъекта РФ или Генеральным прокурором РФ проверить дело и дать свое самостоятельное заключение, причем характер заключения не зависит от того, по чьей инициативе рассматривается дело в кассационной инстанции. В частности, прокурор может поставить вопрос об отклонении кассационного протеста, принесенного на оправдательный приговор, если считает, что протест принесен необоснованно и приговор соответствует материалам дела.
Уголовно-процессуальный закон возлагает на прокурора проверку дела в полном объеме, в отношении всех осужденных, независимо от того, подана ли ими жалоба и принесен ли в отношении них кассационный протест. Кроме того, при рассмотрении дела в апелляционном или кассационном порядке прокурор не просто высказывает свое мнение по апелляционной или кассационной жалобе, но и дает заключение о законности и обоснованности приговора (ст. 338, 491 УПК).
При этом прокурор может не согласиться с кассационной жалобой осужденного или защитника, может внести предложение, не совпадающее с мнением государственного обвинителя. Выступая в кассационной инстанции, прокурор обладает всей полнотой процессуальной самостоятельности, процессуально независим от прокурора, уполномочившего его на участие в кассационной инстанции.
Принцип централизации органов прокуратуры, строгого подчинения нижестоящих прокуроров вышестоящим обусловлен законом и является незыблемым. Однако в вопросах участия прокурора в при рассмотрении судом уголовных дел указанный принцип, сохраняя в полной мере свою силу, сочетается с процессуальной самостоятельностью прокуроров, ‘непосредственно исполняющих эти функции. Вышестоящий прокурор не только не вправе дать указание подчиненному прокурору о поддержании обвинения вопреки его внутреннему убеждению, но и не может обязать прокурора, участвующего в кассационном разбирательстве уголовного дела, дать заключение, с которым он не согласен. Генеральный прокурор Российской Федерации, строго сохраняя принцип централизации органов прокуратуры, в то же время своими приказами и инструкциями всемерно укрепляет процессуальную самостоятельность прокурора, осуществляющего надзор за соблюдением законности при рассмотрении судами уголовных дел.
Процессуальное положение прокурора в апелляционной и кассационной инстанциях отлично от процессуального положения осужденного, защитника, потерпевшего, других участников уголовного процесса. Закон предоставляет всем участникам уголовного процесса право в течение установленного срока в кассационном порядке оспаривать законность приговора, определения или постановления суда первой инстанции или мирового судьи. Осужденный, защитник, потерпевший, гражданский истец и гражданский ответчик данное право реализуют в апелляционной или кассационной жалобе, наличие которой обязывает вышестоящий суд проверить законность и обоснованность приговора, определения или постановления суда. При этом защитнику, потерпевшему, гражданскому истцу и гражданскому ответчику не ставится в упрек обжалование любого, по их мнению, неправосудного судебного акта. В иные рамки поставлен прокурор. Исходя из требований ст. 325, 478 УПК прокурор обязан опротестовать в апелляционном или кассационном порядке каждый необоснованный или незаконный приговор или постановление суда или мирового судьи. Неопротестование прокурором незаконного или необоснованного приговора или иного судебного акта является нарушением служебного долга. В сопоставлении с жалобами других участников уголовного процесса протест прокурора как повод для рассмотрения дела в апелляционном или кассационном порядке или в порядке надзора должен отвечать закону и материалам уголовного дела. К жалобам же указанных участников процесса таких требований не предъявляется.
Роль прокурора при пересмотре в порядке надзора приговоров, определений и постановлений судебных органов остается такой же, как и в предшествующих стадиях судебного разбирательства. Процессуальное положение прокурора в этой стадии процесса как гаранта законности подчеркивается и тем, что законодатель устанавливает в качестве непременного условия рассмотрения уголовных дел судами надзорных инстанций участие прокурора (ст. 377 УПК). Таким образом, участие прокурора при рассмотрении уголовных дел судами надзорной инстанции — одно из условий, обеспечивающих вынесение этими судами законных и обоснованных определений и постановлений.
Как известно, прокурор субъекта РФ и Генеральный прокурор РФ, а также председатели соответствующих судов вправе принести протест в порядке надзора. Есть ли в таком случае разница в процессуальном положении прокурора и председателя суда? Да, есть, и весьма существенная. Если поводом для принесения протеста в порядке надзора председателем суда является, как правило, жалоба осужденного или его защитника или же в отдельных случаях представление нижестоящих судей, когда они обнаруживают незаконный или необоснованный приговор, то прокурор в силу своего служебного положения как представитель органа надзора за исполнением закона должен по своей инициативе выявлять и опротестовывать такие приговоры, а не ожидать, когда к нему поступят соответствующие сигналы.
Особенностью процессуального положения прокурора в надзорной инстанции является и то, что в этой стадии речь идет о законности и обоснованности уже вступившего в законную силу приговора. В связи с этим осуществление функции надзора переходит к вышестоящим прокурорам. Выступающий с заключением в надзорной инстанции прокурор, должностное положение которого строго определено законом (ст. 371 УПК), не является представителем государственного обвинения. Он дает заключение независимо от позиции, занимаемой по тому же делу государственным обвинителем и прокурором, участвовавшим в судебном заседании кассационной инстанции. Нельзя отдавать предпочтение процессуальному значению прокурорского надзора в одной стадии перед другой. Надзор прокуратуры за законностью рассмотрения судами уголовных дел одинаково важен как в суде первой инстанции, так и при апелляционной или кассационной проверке уголовных дел, а также при рассмотрении дел в порядке надзора. Здесь имеет значение лишь объем прокурорской деятельности. Если в суде первой инстанции проверяется законность приговоров, постановлений, определений по всем без исключения уголовным делам (по части из них прокурор поддерживает государственное обвинение, остальные проверяются прокурором в кассационный срок), то в суде кассационной инстанции рассматривается лишь часть от рассмотренных в суде первой инстанции. В надзорном порядке проверяется небольшая часть от общего числа дел, рассмотренных судами первой инстанции, а пересматриваются судами надзорной инстанции около 10% дел.
Являясь представителем органа, осуществляющего надзор за исполнением законов, прокурор должен установить правильные взаимоотношения с судом и участниками процесса. Осуществление правосудия только судом, независимость судей и подчинение их только закону ставят суд в руководящее положение относительно всех субъектов уголовного процесса, участвующих в судебном рассмотрении, в том числе и прокурора. Для того, чтобы рассмотрение дела проходило в рамках закона, необходимо установить деловые, строго официальные отношения между судом и прокурором. От прокурора требуется постоянный самоконтроль за всеми своими действиями и высказываниями, чтобы не допустить малейшего отклонения от установленного порядка судебного разбирательства уголовного дела. Прокуроры, участвующие в судах всех инстанций, обязаны строго соблюдать принцип независимости судей и подчинения их только закону, неукоснительно выполнять правила судебного разбирательства, быть дисциплинированными и всем своим поведением в судебном заседании проявлять уважение к суду. Распоряжения председательствующего в судебном заседании, а также определения суда о порядке проведения судебного разбирательства обязательны для всех участников процесса, в том числе и для прокурора. За прокурором остается право опротестовывать незаконные распоряжения председательствующего или определения суда.
Судебный процесс, проходящий в условиях гласности, требует от его участников, в особенности от прокурора, поддерживающего обвинение от имени государства, сдержанности, подтянутости, корректного и вежливого обращения с каждым, кто проходит перед судом.
Речь защитника, какой бы она критической в отношении прокурора ни была, должна быть прокурором выслушана со спокойным достоинством. Чтобы судебный процесс проходил торжественно и оставлял глубокое впечатление у присутствующих, выполнял воспитательную функцию, требуется строгое соблюдение всего ритуала судопроизводства. Всякого рода поспешность, скороговорки, непродуманные процессуальные действия и неуместные высказывания прокурора должны быть исключены.

uristinfo.net

Процессуальное положение прокурора в судебном разбирательстве уголовных дел;

Лекция 13.

1.Процессуальное положение прокурора в судебном разбирательстве уголовных дел.

2.Участие прокурора в рассмотрении уголовных дел судом первой инстанции.

3.Участие прокурора в суде кассационной инстанции.

Судебное разбирательство — решающая и центральная стадия уголовного процесса — представляет собой рассмотрение уголовного дела в засе­дании суда первой инстанции. Именно на этой стадии реализуется возложенная на суд Конституцией функция правосудия.

Согласно ст. 115 Конституции Республики Беларусь правосудие осущеcтвляется на основе состязательности, равенства сторон в процессе.

В соответствии с ч. 1 ст. 34 УПК прокурор является должностным лицом, которое в пределах своей компетенции от имени государства осуществляет уголовное преследование и поддерживает государственное обви­нениe в суде.

Законом Республики Беларусь от 16 октября 2000 г. введен в действие с 1 января 2001 г. новый Уголовно-процессуальный кодекс Республики Беларусь, которым регламентирован порядок судопроизводства, основан­ный на конституционных принципах состязательности, незыблемости прав и свобод граждан, уважения чести и достоинства личности, особой роли суда в их защите. Эти положения закреплены, в частности, в ст. 292, 293, 302, 325- 327, 346, 348 раздела «Производство в суде первой инстанции» нового УПК.

Согласно ч. 8 ст. 34 УПК при судебном разбирательстве уголовных дел участие прокурора в качестве государственного обвинителя обязательно по делам публичного и частно-публичного обвинения, а также по делам частного обвинения, возбужденным прокурором. По подавляющему большинству уголовных дел доказывание возложено на государственного обвинителя.

Государственное обвинение, поддерживаемое прокурорами в суде, следует рассматривать не только как одно из действенных средств по борь­бе с преступностью, но и как одну из форм осуществления надзора за исполнением законов при рассмотрении уголовных дел в судах.

УПК не предоставляет прокурору никаких преимуществ перед другими участниками судебного разбирательства по представлению доказательств, участию в их исследовании, заявлении ходатайств.

Подсудимый, потерпевший, выступая от своего имени, а защитник ­по поручению подсудимого, а также по назначению следователя, прокуро­ра, суда, могут реагировать на нарушения закона, допущенные в судебном заседании, но могут и не делать этого.

Прокурор же, выступая от имени закона и государства, не только вправе, но и обязан принять меры к устранению нарушений закона независимо от того, кем они допущены.

Своим участием в судебном разбирательстве прокурор способствует устранению нарушений прав и законных интересов потерпевшего, гражданского истца и ответчика, обвиняемого и других участников процесса (ст. 294-295).

Процессуальное положение прокурора как блюстителя законности остается неизменным в любой стадии уголовного процесса. При поддержании государственного обвинения в суде первой инстанции, при даче заключения в кассационной или надзорной инстанции прокурор остается представителем органа, осуществляющего надзор за точным и единообраз­ным исполнением законов, только изменяются формы надзора и средства процессуального реагирования на обнаруженные нарушения закона.

studopedia.su

В. И. Басков, доктор юридических наук

О процессуальном положении прокурора в суде

Эффективность прокурорского надзора за соблюдением законности при рассмотрении судами уголовных дел в существенной мере зависит от правильного определения процессуального положения прокурора в суде. Вопрос этот имеет не только теоретическое, но и большое прак­тическое значение. Ранее действовавшие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик, в частности УПК РСФСР 1923 г ., исходили из того, что прокурор — это сторона обвинения, в связи с чем прокурор выступал как сторона, противостоящая подсудимому и его защитнику. Столь неточное определение процессуального положения прокурора в суде можно объяснить тем, что прокуратура как орган охраны законно­сти в государстве только еще создавалась (май 1922 г .) и не было до­статочного опыта, позволившего бы правильно установить действитель­ное процессуальное положение прокурора по надзору за соблюдением законности при рассмотрении судами уголовных дел.

Многочисленные законодательные акты, касающиеся органов про­куратуры, принятые в последующие годы, теоретические работы ученых-юристов, а также складывавшаяся в те годы практика свидетельствова­ли о том, что прокуратура была создана и действовала как орган охра­ны законности. Необходимо отметить, что еще в 1922 г . видный про­цессуалист П. И. Люблинский, говоря о полномочиях советского про­курора, подчеркивал, что прокурор наделен ими «не только в интересах обвинения, но и в интересах законности вообще» и полномочия проку­рора в суде построены «не как право сторон, а как функция надзора за законностью действий суда».[1]

Тот факт, что в теории уголовного процесса до сих пор еще не пол­ностью раскрыто процессуальное положение прокурора в суде, отчасти объясняется недостаточно четкой редакцией отдельных норм действую­щего уголовно-процессуального закона.

За время существования Советского государства изменялись и со­вершенствовались формы организации и структура прокурорских орга­нов, но в основе их деятельности постоянно находились принципы, вы­работанные В. И. Лениным в его письме «О „двойном» подчинении и законности». Решительно выступая за создание прокуратуры как органа по охране законности в государстве, В. И. Ленин рассматривал поддер­жание государственного обвинения как одну из важнейших обязанно­стей прокурора. Еще в марте 1918 г . он писал по поводу проекта декре­та о революционном трибунале, при котором учреждались должности обвинителей-трибунов; «Неправильно учреждение должности единолич-

ного „трибуна», стоящего вне коллегии Комиссариата юстиции. Полу­чается нечто вроде худших прецедентов „генерал-прокурора»».[2]

В мае 1922 г ., когда создавалась советская прокуратура как госу­дарственный орган по надзору за точным соблюдением законности, В. И. Ленин указывал на необходимость увязать эту функцию прокура­туры с поддержанием государственного обвинения в суде.[3]

Противопоставлять обязанности прокурора по осуществлению над­зора за точным соблюдением законности его обязанности поддержи­вать государственное обвинение в суде по уголовным делам, а также исполнять соответствующие функции в кассационной и надзорной ин­станциях неверно. При поддержании государственного обвинения про­курор не освобождается от обязанности осуществлять надзор за соблю­дением законности при рассмотрении судом уголовных дел. Поддержа­ние государственного обвинения и осуществление надзора за точным исполнением законов нужно рассматривать как проявление частного в общем. Данные понятия неразделимы.

В связи с этим нельзя согласиться с утверждением И. Петрухина, будто «прокурор не может одинаково выполнять в суде обе функции: и обвинения, и надзора за законностью. Соединение их в одном лице. существенно снижает эффективность прокурорского надзора в суде, при­давая ему односторонний, обвинительный характер».[4] В обоснование своей позиции автор приводит некоторые статистические данные, утверждая, что при поддержании в суде обвинения прокурор не может быть объективным, так как он санкционировал арест обвиняемого, осу­ществлял надзор за расследованием преступления, утверждал обвини­тельное заключение по уголовному делу. Подобный вывод является со­вершенно неправильным. Если при кассационном опротестовании при­говоров некоторые прокуроры и допускают необъективность (опротесто­вывая, как правило, оправдательные приговоры и приговоры, смягчаю­щие меру уголовного наказания, и за редким исключением неправосуд­ные приговоры и приговоры с чрезмерно суровой мерой наказания), то это свидетельствует о недостатках в деятельности органов прокурату­ры. Имеется ряд республик, областей, где большинство незаконных и необоснованных приговоров отменяется и изменяется по протестам прокуроров, а не по жалобам осужденных и их защитников.

Осуществление надзора в стадии предварительного расследования и утверждение обвинительного заключения не мешают прокурору под­держивать государственное обвинение и делать это объективно и бес­пристрастно. Уголовно-процессуальный закон (ст. 71 УПК РСФСР) требует от прокурора, чтобы он оценивал доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объ­ективном рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности, ру­ководствуясь законом и социалистическим правосознанием.

На стадии судебного следствия самостоятельно исследуются дока­зательства, поэтому ни для суда, ни для прокурора они не имеют зара­нее установленной силы. В Приказе Генерального Прокурора СССР № 78 от 25 августа 1967 г . «Об усилении прокурорского надзора за со-

блюдением законности при рассмотрении судами уголовных дел» под­черкивается, что прокуроры должны «соблюдать объективность и избе­гать каких бы то ни было ведомственных соображений».[5]

Если в результате судебного разбирательства прокурор придет к убеждению, что данные судебного следствия не подтверждают предъ­явленного обвинения, он обязан отказаться от обвинения и изло­жить суду мотивы отказа (ст. 44 Основ уголовного судопроизводства). Данное положение, закрепленное в законе, создает для прокурора гарантии его независимости и объективности в суде.

Определенный интерес представляют проведенные автором социологические исследования. Более трехсот опрошенных прокуро­ров, осуществляющих надзор за соблюдением законности при рассмот­рении судами уголовных дел, не высказали мнения о прокуроре как обвинителе и только обвинителе. Ссылаясь на закон и практику, они указали, что прокурор в суде — это представитель органа надзора за за­конностью, а поддержание обвинения — одна из форм (функций) над­зора.

Отдельные авторы,[6] необоснованно сужая пределы прокурорского надзора в суде, сводят его к надзору за законностью и обоснованностью приговоров, определений и постановлений, вынесенных судебными орга­нами. При этом они ссылаются на наименование гл. IV Положения о прокурорском надзоре в СССР 1955 г . («Надзор за законностью и обос­нованностью приговоров, решений, определений и постановлений судеб­ных органов»), в то время как гл. III того же Положения имеет иной, с точки зрения терминологии, заголовок — «Надзор за исполнением за­конов в деятельности органов дознания и предварительного следствия».

Вывод о том, что прокурор осуществляет надзор не за соблюде­нием законности при рассмотрении судами уголовных дел, а за за­конностью и обоснованностью только судебных актов, т. е. приговоров, определений и постановлений судебных органов, делается лишь на ос­новании простого сравнения этих заголовков без анализа содержания четвертой главы Положения о прокурорском надзоре. Однако из со­держания этой главы видно, что ее наименование не охватывает всего круга полномочий прокурора при осуществлении им надзора за соблю­дением законности при рассмотрении судами уголовных дел. Хотя в названной главе Положения говорится лишь о надзоре за законностью и обоснованностью судебных решений, тем не менее из ст. 23 той же главы видно, что прокурор в ходе судебного разбирательства дает заключение, предъявляет и поддерживает иски, осуществляет надзор за исполнением приговоров и т. д. Таким образом, Положение о проку­рорском надзоре не освобождает прокурора от обязанности осуществлять надзор за точным исполнением закона судом и другими участни­цами процесса в ходе судебного разбирательства. Допущенная в на­звании гл. IV неточность дает повод неправильно истолковывать процессуальное положение прокурора в судебном процессе, сужая его обязанности и неправомерно сводя их лишь к поддержанию обвинения и опротестованию приговоров и постановлений в суде.

Необоснованно и искусственно расширение некоторыми процессуалистами границ прокурорского надзора в суде по уголовным делам. В ча­стности, по мнению В. М. Семенова, «прокуратура осуществляет надзор

за законностью судебной деятельности».[7] Автор не прав, называя надзор прокурора за соблюдением законов при рассмотрении судами уголовных дел «судебным надзором».[8] Неточность этого положения заключается в том, что автор не разделяет прокурорский надзор за соблюдением за­конности при рассмотрении судами уголовных дел и контроль вышестоя­щих судов за практикой нижестоящих судов. Органы прокуратуры, осу­ществляя надзор за соблюдением законности при рассмотрении судами уголовных дел, не обладают, однако, правом контроля за судом. Такое право имеют органы судебного надзора (ст. 104 Конституции СССР).

На органы прокуратуры возложены лишь задачи надзора за соблю­дением законности при рассмотрении судами уголовных дел, и только в таких пределах и следует рассматривать его в данном случае. Весь­ма характерны в этом отношении Указ Президиума Верховного Совета СССР от 14 декабря 1966 г ., утвердивший Положение о военной прокура­туре, и Приказ Генерального Прокурора СССР № 78 от 28 августа 1967 г .[9] И в том и в другом документе говорится о «прокурорском над­зоре за соблюдением законности при рассмотрении судами уголовных дел».

Правильно определяет процессуальное положение прокурора в су­де П. И. Кудрявцев, подчеркивая, что «в основе законодательства, ре­гулирующего деятельность прокуратуры, лежит определенный, отчетли­во выраженный принцип: поддержание прокурорами обвинения в суде, выступления в качестве государственных обвинителей есть одна из форм, очень важная форма осуществления прокуратурой ее основной функции надзора за законностью».[10]

Оспаривает положение о прокуратуре как об обвинителе и С. Г. Но­виков, указывая, в частности, что «требование всесторонности, полноты, объективности исследования обстоятельств дела находит свое выраже­ние и в деятельности прокурора в судебном разбирательстве, исключая возможность трактовать эту деятельность как одностороннюю, обви­нительную».[11]

Советский прокурор — не носитель обвинительной власти, он яв­ляется представителем органа, осуществляющего высший надзор за со­блюдением законности в уголовном судопроизводстве. Бесспорно, на. прокуроре лежит «обязанность поддержания перед судом государствен­ного обвинения» (ст. 248 УПК РСФСР), что, однако, не однозначно с обязанностью прокурора доказывать во что бы то ни стало виновность обвиняемого. Поддержание государственного обвинения не влечет за собой в каждом случае постановление судом обвинительного приговора. Даже отказ прокурора от обвинения не влечет за собой автоматическо­го снятия судом обвинения.

Положение о прокурорском надзоре в СССР 1955 г ., Основы уго­ловного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1958 г . (ст.ст. 20, 40), а также уголовно-процессуальные кодексы союзных рес-

публик прямо указывают на обязанность Генерального Прокурора СССР и подчиненных ему прокуроров осуществлять на всех стадиях уголовно­го процесса свою конституционную функцию надзора за точным испол­нением законов. Если прокурор осуществляет надзор за законностью в стадии предварительного следствия и дознания по каждому без ис­ключения уголовному делу (это положение никем не оспаривается), то нет никаких оснований отрицать необходимость такого надзора и в про­цессе судебного рассмотрения уголовных дел, где они находят свое окончательное разрешение.

Весьма характерно, что Положением о Прокуратуре СССР, утвер­жденном 17 декабря 1933 г ., на Прокурора Союза ССР возлагалось «наблюдение за правильным и единообразным применением законов су­дебными учреждениями».[12]

Прокурорский надзор за точным соблюдением законности в уго­ловном судопроизводстве, в том числе и в стадии судебного разбира­тельства уголовных дел, является одним из принципов уголовного про­цесса.

Уголовно-процессуальный закон не предоставляет прокурору ни­каких преимуществ перед другими участниками судебного разбиратель­ства по представлению доказательств, участию в их исследовании, за­явлении ходатайств. В то же время закон ставит прокурора в процес­суальное положение, отличное от процессуального положения иных участников судебного разбирательства. Это не привилегия прокурора, а создание необходимых условий для успешного осуществления возло­женных на него функций. Подсудимый, потерпевший, выступая от сво­его имени, а защитник — по поручению подсудимого, могут реагировать на нарушения закона, но могут и не делать этого. Прокурор же, вы­ступая от имени государства, не только вправе, но и обязан принять меры к устранению нарушений закона независимо от того, кем они до­пущены. Речь может идти в одинаковой мере как о составе суда, защит­нике, так и о подсудимом, потерпевшем, гражданском истце или граж­данском ответчике.

Своим участием в судебном разбирательстве прокурор способству­ет устранению нарушений прав и законных интересов потерпевшего, гражданского истца и ответчика, обвиняемого и других участников про­цесса.

Прокурор осуществляет надзор не только тогда, когда он участвует в судебном разбирательстве, но и при проверке рассмотренных судом дел со вступившими в законную силу приговорами. Если нарушение закона не было устранено в процессе судебного разбирательства, про­курор вправе и обязан принести протест на незаконный и необосно­ванный приговор. Надзор за неуклонным соблюдением законов в су­дебном разбирательстве — необходимая предпосылка вынесения судом законного и обоснованного приговора.

Процессуальное положение прокурора как блюстителя законности остается неизменным в любой стадии уголовного процесса. При под­держании государственного обвинения в суде первой инстанции, при даче заключения в кассационной или надзорной инстанции прокурор остается представителем органа, осуществляющего надзор за точным соблюдением законов. При этом, разумеется, изменяются формы над­зора и средства прокурорского реагирования на обнаруженные наруше­ния закона. Нельзя потому согласиться с утверждением Л. П. Матвее-

вой, будто «в соответствии с функциями прокурора на каждой ста­дии процесса изменяется и его процессуальное положение».[13]

Ст. 20 Основ уголовного судопроизводства предусматривает обя­занность прокурора во всех стадиях уголовного судопроизводства при­нимать меры к устранению всяких нарушений закона, от кого бы они ни исходили. Данное требование закона применимо в одинаковой мере к выступлениям прокурора в суде первой, в кассационной и надзорной инстанциях. Однако в кассационной инстанции прокурор не выступает в роли обвинителя, как это утверждают некоторые ученые,[14] он осуще­ствляет надзор за законностью рассмотрения дела кассационной ин­станцией присущими ему в данной стадии процессуальными средствами.

Выполняя в кассационной инстанции обязанности представителя органа надзора за законностью, прокурор не только отстаивает обвини­тельный приговор или поддерживает протест на мягкость наказания, но .и вносит предложения о прекращении дела производством по осно­ваниям, указанным в законе (полагая, таким образом, необоснованным обвинительный приговор); о смягчении назначенного судом первой ин­станции наказания (считая приговор чрезмерно суровым); о примене­нии закона, предусматривающего более мягкое уголовное наказание и т. д. Перечисленные действия никак не укладываются в предлагаемую авторами формулу о прокуроре как об обвинителе и только обвини­теле.[15]

Особенность процессуального положения прокурора в кассационной инстанции прежде всего в том, что здесь речь идет о законности и обоснованности уже вынесенного судом первой инстанции приговора. Другая особенность в том, что осуществление надзора в стадии касса­ционного производства переходит к прокурорам вышестоящих прокура­тур — областных, краевых, республиканских, т. е. к прокурорам, кото­рые ранее не имели отношения к надзору за соблюдением законности при рассмотрении дела в суде первой инстанции. Это одно из условий, обеспечивающих объективность и процессуальную независимость проку­роров. Поддерживая кассационный или частный протест и давая за­ключение в кассационной инстанции, прокурор руководствуется зако­ном, а не интересами обвинения: он осуществляет надзор за законно­стью рассмотрения дела кассационной инстанцией.

Выступающий в кассационной инстанции прокурор не является представителем государственного обвинения, как утверждают сторон­ники критикуемой позиции. Он уполномочен прокурором области, края, республики проверить дело и дать свое самостоятельное заключение, причем характер заключения не зависит от того, по чьей инициативе рассматривается дело в кассационной инстанции.[16] В частности, проку-

pop может поставить вопрос об отзыве кассационного протеста, прине­сенного на оправдательный приговор, если считает, что протест прине­сен необоснованно и приговор соответствует материалам дела. Иногда отдельные прокуроры в кассационной инстанции дают заключения в поддержание незаконного и необоснованного приговора или поддер­живают необоснованные кассационные протесты. Происходит это вслед­ствие неудовлетворительной организации прокурорского надзора за за­конностью рассмотрения уголовных дел кассационной инстанцией.

Уголовно-процессуальный закон (ст. 332 УПК РСФСР) возлагает на прокурора проверку дела в полном объеме в отношении всех осуж­денных независимо от того, подана ли ими жалоба и принесен ли в отношении их кассационный протест. Данное обстоятельство также под­тверждает законоохранительную функцию прокурора в кассационной инстанции, а не «продолжение линии государственного обвинителя». Кроме того, при рассмотрении дела в кассационном порядке прокурор не просто высказывает свое мнение по кассационной жалобе, а дает заключение о законности и обоснованности приговора (ст. 335 УПК РСФСР). При этом прокурор может и не согласиться с кассационной жалобой осужденного или его защитника, может внести предложение, не совпадающее с мнением государственного обвинителя. Иначе гово­ря, он, как прокурор, представляет конституционный орган по надзору за законностью. Выступая в кассационной инстанции, прокурор облада­ет всей полнотой процессуальной самостоятельности, процессуально не­зависим от прокурора, уполномочившего его на участие в кассационной инстанции.

Принцип централизации органов прокуратуры, строгого подчинения нижестоящих прокуроров вышестоящим обусловлен законом и является незыблемым. Однако в вопросах осуществления надзора за закон­ностью при рассмотрении судом уголовных дел указанный принцип, сохраняя в полной мере свою силу, сочетается с процессуальной само­стоятельностью прокуроров, непосредственно исполняющих эти функ­ции. Вышестоящий прокурор не только не вправе дать указание под­чиненному прокурору о поддержании обвинения вопреки внутреннему убеждению государственного обвинителя, но и не может обязать про­курора, участвующего в кассационном разбирательстве уголовного дела дать заключение, с которым он не согласен. Генеральный Прокурор СССР, строго охраняя принцип централизации органов прокуратуры, в то же время своими приказами и инструкциями всемерно укрепляет процессуальную самостоятельность прокуроров, осуществляющих над­зор за соблюдением законности при рассмотрении судами уголовных дел.[17]

Процессуальное положение прокурора в кассационной инстанции отлично от процессуального положения осужденного, защитника, потер­певшего, других участников уголовного процесса. Закон предоставляет всем участникам уголовного процесса право в течение установленного срока в кассационном порядке оспаривать приговор, определение или постановление суда. Осужденный, защитник, потерпевший, граждан­ский истец и гражданский ответчик данное право воплощают в жалобе, наличие которой обязывает вышестоящий суд проверить законность и обоснованность приговора, определения или постановления суда. При

этом защитнику, потерпевшему, гражданскому истцу и гражданскому ответчику не ставится в упрек обжалование любого, по их мнению не­справедливого, приговора, определения или постановления суда. В иные рамки поставлен прокурор. Согласно ст. 44 Основ уголовного су­допроизводства он обязан опротестовать в кассационном порядке каж­дый незаконный или необоснованный приговор. Принесение протеста не зависит от усмотрения прокурора, это профессиональный долг, возло­женный на него государством. Неопротестование прокурором незакон­ного или необоснованного приговора является упущением по службе. В сопоставлении с жалобами других участников уголовного процесса протест прокурора как повод для рассмотрения дела в кассационном порядке или в порядке надзора должен отвечать закону. К жалобе же указанных участников процесса таких требований не предъявляется.

Кроме того, кассационную жалобу подсудимого, защитника, потер­певшего, гражданского истца и гражданского ответчика никто, кроме самого автора жалобы, не вправе отозвать. Вышестоящий же прокурор имеет право на отзыв принесенного нижестоящим прокурором протеста (ст. 338 УПК РСФСР). Обязанность вышестоящего прокурора в том и состоит, чтобы не допустить рассмотрения в кассационном или надзор­ном порядке протеста, направленного на отмену или изменение закон­ного и обоснованного приговора.

Роль прокурора при пересмотре в порядке надзора приговоров, определений и постановлений судебных органов остается такой же, как и в предшествующих стадиях судебного разбирательства — надзор за законностью рассмотрения уголовного дела судом в порядке надзора. Прокурорский надзор в стадии судебного надзора осуществляется пу­тем поддержания на заседаниях суда надзорной инстанции принесен­ного соответствующими прокурорами протеста или дачи заключения на протесты председателей судов. Формы реагирования — заявление о на­рушении закона, а также протест на незаконное или необоснованное постановление. Процессуальное положение прокурора в этой стадии про­цесса как блюстителя законности подчеркивается и тем, что законода­тель устанавливает в качестве непременного условия рассмотрения уголовных дел судами надзорных инстанций участие прокурора, кото­рый поддерживает принесенный им протест или дает заключение по делу, рассматриваемому по протесту председателя суда или его заме­стителя (ст. 48 Основ). Участие же осужденного или оправданного, или их защитников при рассмотрении дела президиумом суда ставится в за­висимость от усмотрения суда, рассматривающего дело в порядке су­дебного надзора (ст. 377 УПК РСФСР). Таким образом, участие про­курора при рассмотрении уголовных дел судами надзорных инстанций — одно из условий, обеспечивающих вынесение законных и обоснован­ных определений и постановлений.

Предоставленные прокурору в уголовном процессе права и возло­женные на него обязанности нельзя отрывать друг от друга. Конечно, не по каждому уголовному делу прокурор целиком использует предо­ставленные ему законом полномочия. По одному из дел он участвует в распорядительном заседании и даёт суду свое заключение (но может не участвовать по указанному делу в судебном заседании и при касса­ционном его рассмотрении), по другому — поддерживает государственное обвинение (но не принимает участия в иных стадиях процесса). В то же время не по каждому делу прокурор может принять участие в ка­честве государственного обвинителя. Не все дела проходят стадии кас­сационного и надзорного рассмотрения. Однако это не дает оснований сводить полномочия прокурора в суде только к поддержанию обвинения

и принесению протеста на приговор, определение или постановление суда.

Полномочия, предоставленные прокурору в уголовном процессе, необходимо рассматривать в их совокупности. Прокурор не просто уча­стник процесса, которому дано право опротестовывать незаконный или необоснованный приговор. Он представитель государства, блюститель законности в советском уголовном процессе. Прокурор поддерживает обвинение не потому, что он, прокурор, считает необходимым это сде­лать, а потому, что добытые в суде доказательства свидетельствуют о совершенном данным лицом преступлении, потому что это лицо в соот­ветствии с уголовным законом подлежит ответственности и наказанию. Поддержание обвинения, так же как и отказ от обвинения, есть с не­обходимостью вытекающая из процессуального положения прокурора как блюстителя законности деятельность.

Определение в законе и в правовой теории процессуального поло­жения прокурора в суде, отвечающего его действительному назначе­нию, находится в тесной связи с повышением эффективности прокурор­ского надзора. Говоря об этом, следует отметить все возрастающую активность прокуроров по осуществлению надзора за соблюдением за­конности при рассмотрении судами уголовных дел.

Правильная, соответствующая закону трактовка процессуального положения прокурора в суде по уголовным делам, признание за ним конституционной обязанности по охране законности способствует укре­плению прокурорского надзора за соблюдением законности, повыше­нию его действенности.

[1] «Право и жизнь», 1922, кн.2, с.77.

[2] Ленин В.И. Полн. собр. соч., т.36, с.210.

www.law.edu.ru