«Международные договоры в правовой системе Российской Федерации» (Бояршинов Б.Г., «Законодательство», 1997, N 4)
Международные договоры в правовой системе Российской Федерации
В настоящее время Российская Федерация является участницей примерно двадцати тысяч действующих международных договоров. Расширение договорных связей России с другими странами обусловило необходимость совершенствования внутригосударственного законодательства, регламентирующего заключение ею международных договоров. Одним из важнейших актов российского законодательства в этой области является Федеральный закон «О международных договорах Российской Федерации» от 15 июля 1995 г. Он основан на положениях Конституции РФ 1993 г. и общепризнанных нормах договорного права, отраженных в Венских конвенциях о праве международных договоров с участием государств (1969 г.) и договоров с участием международных организаций (1986 г).
Международный договор Российской Федерации определяется в упомянутом Федеральном законе 1995 г. как международное соглашение, заключенное Российской Федерацией с иностранным государством или государствами либо с международной организацией в письменной форме и регулируемое международным правом независимо от того, содержится такое соглашение в одном документе или в нескольких связанных между собой документах, а также независимо от его конкретного наименования. Существенным моментом в этом определении является то, что соглашение должно регулироваться международным правом, в отличие от соглашений, обязывающих государства политически, но не порождающих юридических обязательств как, например, многие соглашения в рамках Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе.
Закон различает три категории международных договоров в зависимости от уровня договаривающихся сторон:
договоры межведомственного характера.
Межгосударственные договоры заключаются с иностранными государствами, а также с международными организациями, как правило, на самом высоком уровне — от имени Российской Федерации. Например, договоры о дружбе и сотрудничестве, заключенные Российской Федерацией в 1991-1996 гг. с Болгарией, Венгрией, Венесуэлой, Францией и другими странами.
Во вторую категорию международных договоров России входят договоры, заключаемые на уровне Российского Правительства. В преамбуле таких договоров упоминается Правительство РФ, и от его имени подписываются договоры. Примерами таких договоров могут служить: Конвенция между Правительством Российской Федерации и Правительством Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии об избежании двойного налогообложения и о предотвращении уклонения от налогообложения в отношении налогов на доходы и прирост стоимости имущества 1994 г.; Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Азербайджанской Республики об основных принципах и направлениях экономического сотрудничества на период до 2000 г.
Договоры третьей категории заключаются федеральными органами исполнительной власти — министерствами, государственными комитетами и другими подведомственными Российскому Правительству органами с аналогичными органами других государств по вопросам, входящим в их компетенцию.
По числу участников международные договоры бывают двусторонними и многосторонними. Среди многосторонних договоров с участием Российской Федерации особо важное значение имеют договоры универсального характера, представляющие по своему предмету регулирования интерес для всех государств мира. Они предусматривают мероприятия всемирного масштаба — такие, как всеобщее разоружение, запрещение расовой дискриминации, освоение космоса, мирового океана и т.п.
В соответствии с нормами международного права категория, вид и наименование договорного акта (договор, соглашение, конвенция, протокол, обмен письмами или нотами и т.д.) не влияют на его юридическую силу. Договор обязателен для его сторон, которыми являются государства, правительства или ведомства и которые осуществляют права и несут по нему обязанности. Стороны обычно перечислены в преамбуле договора, и он подписывается от их имени: за Российскую Федерацию, за Правительство Российской Федерации или за соответствующее российское ведомство. При этом следует подчеркнуть, что международные договоры межведомственного характера обязательны лишь для заключивших их ведомств; ни государство, ни правительство никакой ответственности по ним не несут.
Согласно Конституции Российской Федерации, общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законодательством, то применяются правила международного договора (п.4 ст.15).
Эти положения почти дословно воспроизводятся в Законе «О международных договорах Российской Федерации» (п.1, 2 ст.5). Они устанавливают принципиально новый порядок взаимодействия международного и внутреннего права — отвечающий реалиям современной международной жизни. В настоящее время не существует договоров, в которых участвовали бы все государства, а для не участвующего в договоре государства его положения не имеют силы. Значение общепризнанных принципов и норм международного права состоит именно в том, что они создаются международным сообществом в целом и становятся обязательными для всех государств. Это принцип суверенного равенства государств, принцип неприменения силы и угрозы силой и др. Если положения официально опубликованных международных договоров Российской Федерации не требуют издания внутригосударственных актов для применения, они действуют в нашей стране непосредственно.
В постановлении Пленума Верховного Суда России от 31 октября 1995 г. N 8 судам при осуществлении правосудия рекомендуется принимать во внимание тот факт, что общепризнанные принципы и нормы международного права наряду с международными договорами являются составной частью правовой системы Российской Федерации (п.5). Хотя в постановлении делается акцент на необходимость применения положений договора в случае, если он устанавливает иные правила, чем предусмотренные российским законодательством, логическое толкование постановления приводит к выводу, что было бы неправильно утверждать, что в таких случаях применимы только закрепленные в международных договорах общепризнанные принципы и нормы международного права.
Закон о международных договорах Российской Федерации распространяется на международные договоры, в которых Российская Федерация является стороной в качестве государства-продолжателя СССР. Данное понятие является новым в российской договорной практике.
Обычно в случаях территориальных изменений (слияния государств, их разделения, отделения одного государства от другого) наступает правопреемство государств в отношении международных договоров, которое регулируется нормами международного права, нашедшими свое отражение, в частности, в Венской конвенции о правопреемстве государств в отношении международных договоров 1978 г. В основе этих норм лежит принцип сохранения стабильности международных договоров. Исключение составляют лишь случаи, когда соответствующие государства договорились об ином или когда применение данного договора в отношении государства-преемника было бы несовместимо с объектом и целями этого договора или коренным образом изменило условия его действия.
Так, при образовании единой Германии в 1990 г. ФРГ признала правопреемство по всем договорам между СССР и ГДР, которые отвечали интересам объединенной Германии и СССР. При образовании на территории Югославии ряда независимых государств новые государства признали себя правопреемниками в отношении основной массы договоров между Югославией и СССР. Это было сделано, например, при инвентаризации договорно-правовой базы российско-словенских и российско-хорватских отношений, аналогичный процесс идет в отношениях России с Боснией и Македонией. Иначе обстоит дело с Гонконгом, перешедшим с 1 июля 1997 г. под суверенитет КНР: поскольку Гонконг был колониальным владением Великобритании, все договоры, заключенные ею в отношении этой территории, утратили силу.
Понятие «правопреемник» в отношении России после распада СССР не вписывалось в систему международных правоотношений, которые затрагивали важнейшие проблемы, в том числе проблемы безопасности и сокращения вооружений. Правопреемство не решило бы вопрос об участии России в ООН, в частности, в Совете Безопасности в качестве постоянного члена, т.к. правопреемство не распространяется на членство в международных организациях. 13 января 1992 г. МИД России разослал главам дипломатических представительств в Москве ноту, в которой заявлялось, что Российская Федерация продолжает осуществлять права и выполнять обязательства по всем договорам, заключенным СССР. В соответствии с этой нотой мировое сообщество молчаливо признало за Российской Федерацией статус государства-продолжателя СССР.
Заключение международного договора обычно представляет собой длительный процесс, состоящий из ряда последовательных стадий. Закон о международных договорах Российской Федерации четко и всесторонне определяет весь этот процесс, посвящая этому вопросу большую часть статей.
Важнейшей стадией заключения договора является выражение согласия на его обязательность. Обязательность большинства договоров, заключаемых Россией, оформляется путем подписания. Это объясняется тем, что по Конституции Президент и Правительство наделены достаточно широкой компетенцией, в рамках которой они могут принимать решения, влекущие за собой обязательность договора для России.
В ряде случаев подписанные Россией договоры предусматривают вступление их в силу после утверждения, которое осуществляется, как правило, Правительством. В соответствии с Законом предложение о заключении договора до его подписания выносится на одобрение Правительства. Утверждение договора после его подписания не отменяет по смыслу Закона одобрения предложения о заключении договора. В связи с этим встречающееся в российской практике утверждение договоров, подписанных без соответствующего решения Правительства или Президента, является отступлением от Закона и в принципе допускаться не должно.
Некоторые подписанные Россией договоры вступают в силу после их ратификации. Согласно Закону о международных договорах 1995 г., расширенный по сравнению с Законом 1978 г. перечень подлежащих ратификации договоров включает прежде всего договоры по вопросам: прав и свобод человека и гражданина; территориального разграничения; основ межгосударственных отношений; обороноспособности; обеспечения мира и безопасности; мирные договоры и договоры о коллективной безопасности, а также договоры об участии в международных объединениях, если в данных документах предусматривается передача осуществления части полномочий Российской Федерации или юридическая обязательность решений их органов для России.
Предложения о заключении международных договоров от имени Российской Федерации представляются МИДом России или по согласованию с ним другими федеральными органами исполнительной власти, как правило, на рассмотрение Президенту. Закон делает из этого исключение для предложений о заключении межгосударственных договоров по вопросам, относящимся к ведению Правительства. В некоторых случаях, в частности, принимая во внимание пожелания партнеров по переговорам, Закон допускает представление предложений о заключении таких договоров Правительству.
Предложения о заключении международных договоров от имени Правительства представляются МИДом или по согласованию с ним другими федеральными органами исполнительной власти в Правительство.
Решения о проведении переговоров и о подписании договоров принимаются согласно Закону, как правило, либо Президентом — в отношении договоров, заключаемых от имени Российской Федерации, либо Правительством — в отношении договоров заключаемых от имени последнего.
Закон допускает два исключения: во-первых, Президент вправе принимать решения о проведении переговоров и о подписании договоров по вопросам, относящимся к ведению Правительства, если это вызывается необходимостью; во-вторых Президентом принимаются решения о проведении переговоров о заключении международных договоров межведомственного характера, если договор затрагивает вопросы, отнесенные к полномочиям Президента. Эти исключения обусловлены тем, что Президент, на которого согласно Конституции возложено осуществление внешней политики страны, может принимать решения по широкому кругу вопросов. Тогда как Правительством такие решения принимаются только по вопросам, отнесенным к его ведению.
Согласно Закону и в соответствии с международной практикой Президент, Председатель Правительства и Министр иностранных дел могут вести переговоры и подписывать международные договоры без необходимости предъявления полномочий. Следует однако подчеркнуть, что в данном случае речь идет об отсутствии необходимости предъявлять специальный документ, подтверждающий право данного лица вести переговоры и подписывать договорные акты. При этом остаются в силе требования Закона, касающиеся принятия решений о проведении переговоров и подписания международных договоров России.
Вступившие в силу для Российской Федерации международные договоры публикуются в Бюллетене международных договоров, издаваемом Администрацией Президента. Публикация сопровождается сведениями о дате вступления договора в силу, если он вступает в силу не с даты подписания. Там же публикуются сведения о прекращении действия международных договоров России. Международные договоры, обязательность которых для Российской Федерации зафиксирована в форме федерального закона, публикуются по представлению МИДа в Собрании законодательства Российской Федерации. Если договор применяется временно, это указывается в тексте самого договора. В случаях, когда договор в связи с какими-либо обстоятельствами еще не опубликован, заинтересованное ведомство или лицо может запросить копию текста в историко-документальном департаменте МИД России. Кроме того, тексты многосторонних договоров с участием Российской Федерации, депозитарием которых является Генеральный секретарь ООН, а также другие сведения, касающиеся этих договоров, публикуются в издаваемом Секретариатом ООН ежегодном сборнике «Многосторонние договоры, депонированные у Генерального секретаря ООН». Международные договоры межведомственного характера публикуются в официальных изданиях этих органов.
Самым важным элементом в международных договорных отношениях является выполнение договоров. «Международные договоры Российской Федерации, — говорится в Законе, — подлежат добросовестному выполнению в соответствии с условиями самих договоров, нормами международного права, Конституцией Российской Федерации, настоящим Федеральным законом, иными актами законодательства Российской Федерации» (ст. 31). На первом месте здесь стоят положения самого договора, т.к. обязательства по такому документу конкретизируются его участниками. Должны также приниматься во внимание другие имеющие отношение к договору нормы международного права. Ни в коем случае не должны нарушаться общепризнанные принципы и нормы, противоречия которым делают договор недействительным. В этом положении учитывается важная роль внутригосударственного права в регулировании выполнения договора и прежде всего Конституции РФ и Закона о международных договорах.
Обеспечение выполнения обязательств и осуществления прав России по международным договорам, вытекающих из этих договоров, возложено на федеральные органы исполнительной власти, в компетенцию которых входят вопросы, регулируемые договорами. Главными гарантами выполнения договоров являются Президент и Правительство. Общее наблюдение за выполнением международных договоров осуществляет МИД. В случае нарушения обязательств по договору другими его участниками Президенту или в Правительство России (в зависимости от того, в чьей компетенции находятся регулируемые договором вопросы) представляются предложения о принятии необходимых мер в соответствии с нормами международного права и условиями договора.
От выполнения международного договора следует отличать его временное применение, которое получило достаточно широкое распространение в российской договорной практике. Закон о международных договорах, упорядочивающий эту практику, вводит дополнительные требования по сравнению с Венской конвенцией 1969 г. Он предусматривает возможность временного применения договора или его части, если это предусмотрено в договоре или если было достигнуто такое соглашение между сторонами, подписавшими договор, когда последний еще не вступил в силу. При этом если временное применение предусматривает договор, решение о согласии на обязательность которого для Российской Федерации подлежит принятию в форме федерального закона, то он должен представляться в Государственную Думу в срок не более шести месяцев с даты начала его применения. Государственная Дума может ратифицировать договор или продлить его временное применение. Она может также отказаться от того и другого.
Согласно Закону договор подлежит выполнению с даты его вступления в силу для России. В этом смысле принципиально неправильно использование в договорах России, как это иногда встречается на практике, формулы о выполнении сторонами положений договора до его вступления в силу вместо формулы о его временном применении.
Одним из важнейших элементов международно-правового принципа соблюдения договорных обязательств является точное соблюдение процедуры прекращения международных договоров. Правомерное прекращение международного договора осуществляется в соответствии с положениями договора и нормами международного права в отличие от неправомерного, которое противоречит этим положениям и нормам и влечет за собой международно-правовую ответственность.
Закон устанавливает, что прекращение и приостановление международных договоров России осуществляется в соответствии с условиями самого договора и нормами международного права органом, принявшим решение о согласии на обязательность для России этого договора. В соответствии с этой нормой Россия должна использовать в своей договорной практике только правомерные способы прекращения и приостановления действия международных договоров. Если решение о согласии на обязательность для России международного договора было принято Президентом, он и должен принимать решение о прекращении или приостановлении действия договора; если же решение принималось Правительством, то за ним остается и право его прекратить.
Исключением из этого правила является положение о том, что, если это вызывается необходимостью, Президент вправе принимать решение о прекращении или приостановлении действия международных договоров, согласие на обязательность которых для России принималось Правительством.
В случаях, требующих принятия безотлагательных мер, Президент, играя особую роль в осуществлении руководства внешней политикой страны, может приостановить действие международного договора, решение на обязательность которого для России принималось в форме федерального закона. Это может быть сделано в форме федерального закона. Если Государственная Дума отклоняет проект такого закона, действие договора незамедлительно возобновляется.
В Законе особо оговаривается порядок принятия решений о прекращении и приостановлении действия международных договоров, в которых Россия является продолжателем СССР. Такие решения органы власти России принимают в соответствии с их компетенцией, которая может не совпадать с компетенцией государственных органов бывшего СССР. При этом прекращение или приостановление действия договора между Россией и какой-либо страной не предрешает вопроса о сохранении в силе соответствующего договора между этой страной и другими государствами-бывшими республиками СССР.
Федеральный закон «О международных договорах Российской Федерации» имеет большое значение. Он является важным шагом на пути дальнейшего развития международного сотрудничества России с другими странами, укрепления ее политических, экономических и культурных связей. Закон содействует успехам нашей внешней политики, защите международных прав российского государства, вытекающих из заключаемых им международных договоров. Он является конкретным результатом реализации положений Конституции Российской Федерации и важным этапом на пути совершенствования российского законодательства. Конкретизировав конституционные нормативные акты России, обобщив опыт договорной практики, накопленный в российском государстве и за рубежом, а также международно-правовые акты в указанной области, данный акт содействует укреплению стабильности договорных отношений Российской Федерации и международных отношений в целом.
constitution.garant.ru
1. Международный договор как источник конституционного права.
Нормы конституционного права находят своё выражение в различных формах, которые обычно именуются источниками. Среди них – конституция, законы, внутригосударственные публично-правовые договоры, регламенты парламентов и их палат, акты главы государства и исполнительной власти, акты органов конституционного контроля, судебные прецеденты, конституционный обычай, религиозные источники, правовая доктрина, и др.
Кроме того, к источникам конституционного права относят международные договоры в случаях, когда они регулируют конституционные проблемы и предусмотрено непосредственное их применение. В конституциях многих стран содержатся определения о примате международного права над внутригосударственным. Это порождено процессом дальнейшей интернационализации экономики и других сторон общественной жизни. В Западной Европе формируется единое правовое пространство, охватывающее страны ЕС, где непосредственно действуют акты, издаваемые не только национальными органами власти, но и органами ЕС. Такие тенденции обозначились и в других регионах мира. До 1994 г., когда на месте нынешнего ЕС существовало Европейское сообщество, нормативно-правовые акты его органов составляли т.н. коммуникативное право.
Правовое регулирование внешней политики является сравнительно новым. Особенно после второй мировой войны в конституциях появляются постановления, непосредственно регулирующие и регламентирующие построение конституционно-правового механизма внешних сношений. Но внешняя политика – особенная область отношений, где государство не может действовать исключительно самостоятельно, а значит, возникает двойственность источников правового регулирования:
1) национальное законодательство;
2) международное право.
Поэтому появляются постановления, регулирующие соотношение внутреннего законодательства и международного права. Некоторые государства ставят международное право выше национального, а некоторые считают международное право составной частью национального права и объявляют прямое действие международного права (Германия, Польша).
Теперь появляется всё большее число международно-правовых актов, которым по крайней мере формально придаётся юридическая сила, и которые относятся к конституционно-правовой сфере, в особенности, в области регулирования прав и свобод человека.
В качестве примеров международно-правовых актов можно назвать: Европейскую конвенцию о правах человека 1950 г., Договор ФРГ и ГДР о процедуре объединения Германии и проведении выборов в парламент 1990 г., Маастрихтский договор 1992 г. о Европейском Союзе, предусматривающий наряду с национальным гражданством единое европейское гражданство в государствах-членах.
В некоторых конституциях содержатся ссылки на важнейшие международные акты, ZB., на Всеобщую декларацию прав человека 1948 г., принятую ООН, Международные пакты об экономических, социальных и культурных и о гражданских и политических правах, принятые в 1966 г. и вступившие в силу после необходимого числа ратификаций в 1976 г. (Международные пакты о правах человека).
Главный недостаток многих пактов – в них нет юрисдикционной защиты прав и свобод человека и гражданина: Европейский суд по правам человека не может отменить или изменить решения национальных судов.
texts.news
Международный договор и международный обычай как источники внутригосударственного права Текст научной статьи по специальности «Государство и право. Юридические науки»
Аннотация научной статьи по государству и праву, юридическим наукам, автор научной работы — Торосян В. Р.
Идея признания международных договоров источниками внутреннего права не нова и возникла задолго до появления современных законодательных положений. В данной статье автор отмечает, что тенденции развития законодательства, показывают, что оно по-прежнему исходит из концепции разделения существования норм международного и внутригосударственного права, поскольку использует термин « правовая система », но не «право». Для применения нормы международного договора в целях регулирования гражданского отношения не нужно объявлять ее нормой внутригосударственного права и отрицать раздельный характер существования норм. Не требует этого и унификация гражданского законодательства, если понимать ее в традиционном смысле как обязательство государства участника договора «придерживаться при регулировании определенных внутренних отношений известных норм, содержащихся в международном договоре », «обеспечить правовое регулирование определенных в этом договоре отношений установленным в нем образом».
Похожие темы научных работ по государству и праву, юридическим наукам , автор научной работы — Торосян В.Р.,
Текст научной работы на тему «Международный договор и международный обычай как источники внутригосударственного права»
Международный договор и международный обычай как источники внутригосударственного права
Идея признания международных договоров источниками внутреннего права не нова и возникла задолго до появления современных законодательных положений. Впервые такие предложения появились в отечественной юриспруденции после принятия в 1961 го-ду Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик и Основ гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик, закрепивших (ст. 129 и 64 соответственно) возможность применения правил международных договоров к конкретным отношениям в случае их коллизии с национальными нормами [1, с. 29].
Согласно суждениям В.Ф. Мешеры и Т.П. Гревцовой, возможность такого приоритетного применения положений международного договора, а также то обстоятельство, что исполнение правил международного договора государствами осуществляется в результате соответствующего поведения должностных лиц и граждан этих государств, позволяют рассматривать международный договор в качестве источника внутреннего права [2, с. 13; 3, с. 57].
Позднее А.Л. Маковский отмечал, что для случаев так называемой прямой унификации, то есть установления в международном договоре завершенных правовых норм, готовых без преобразования к применению в системе внутреннего права государств — участников договора, ответ на вопрос о возможности признания международного договора источником внутреннего права в формальном смысле должен быть утвердительным, ибо, «стоя на иной позиции, не удается найти источник для тех унифицированных путем заключения международных договоров правовых норм, которые не воспроизведены в законодательстве государства, участвующего в договоре. » [4, с. 232].
Часть 4 статьи 15 Конституции РФ, а также положения других законов РФ, касающиеся непосредственного применения правил международных договоров РФ (п. 3 ст. 5 ФЗ «О международных договорах Российской Федерации», п. 2 ст. 7 ГК РФ и др.), значительно усилили позиции сторонников признания международных договоров источниками внутреннего права. «Принятие новой Конституции РФ, — отмечает С.А. Иванов, — . существенно меняет и расширяет наше традиционное представление об источниках права. . международные договоры, должным образом ратифицированные, формально уже стали источниками российского права. более того. приоритетными в ряду других источников — законов, указов Президента, постановлений Правительства и т.д.» [5, с. 72]. Данная точка зрения получила наибольшее распространение в отраслевой юридической науке [6, с. 59; 7, с. 15; 8, с. 54], в том числе в работах по гражданскому и международному частному праву [9, с. 33; 10, с. 67; 11, с. 22]. Имеются высказывания более конкретного характера, например: «Российское вексельное законодательство относится к Женевскому типу и состоит из Женевских вексельных конвенций 1930 г.» [12, с. 31].
Встречаются также высказывания другого порядка. Например, по мнению В.П. Звекова, международный договор РФ «приобретает значение источника права» [13, с. 52]. Авторы книги «Договорное право» утверждают, что «источником регулирования договорных отношений могут быть и международные акты» [14, с. 34].
Признание международного договора источником внутригосударственного права не соответствует объективной реальности, а именно — самостоятельному существованию двух правовых систем. Так, согласно Г.В. Игнатенко, «формы права одной системы не в состоянии быть одновременно формами права другой системы» [15, с. 75]. С позиций сегодняшнего дня автор утверждает: «Каждая правовая система имеет свои источники, которые обладают способностью выполнять присвоенные им функции в рамках другой правовой системы, не переходя в нее, сохраняя «прописку» в собственной правовой системе» [16, с. 158].
Представляется верным утверждение А.И. Минакова: «Норма международного договора сама по себе не является нормой внутригосударственного права, однако это не означает, что она не может регулировать внутригосударственные отношения. Точно также норма иностранного права, не являясь частью отечественного права и выражая волю иностранного суверена, в определенных случаях, предусмотренных отечественным государством, регулирует такие отношения» [17, с. 238].
С точки зрения Р.А. Мюллерсона, «признание международных договоров источником внутригосударственного права не соответствует объективному положению вещей и приводит к стиранию границы между международным и национальным правом» [18, с. 173].
Л.П. Ануфриева считает: «Тот факт, что многие современные международные договоры внешне (даже в своих названиях) содержат формулировки, позволяющие считать, будто бы они посвящены
регулированию отношений между субъектами национального права (физическими и юридическими лицами), как, например, Конвенция ООН 1980 года о договорах международной купли-продажи товаров или Оттавская конвенция о международном финансовом лизинге 1988 года, Оттавская конвенция о международном факторинге 1988 года, разнообразные конвенции о правовой помощи по гражданским делам и другие, не может ввести в заблуждение относительно того, что на самом деле являет собой объект регламентации в таких международно-правовых инструментах. «Внешняя оболочка» не должна заслонять собой сущность предмета, каковым реально выступают отношения между государствами, цель которых — привести к единообразию свои национально-правовые нормы в той или иной сфере отношений (в т.ч. частноправовой) внутригосударственных субъектов (купли-продажи, лизинга, вексельных, чековых или транспортных отношений, оказания правовой помощи и т.д.)» [19, с. 37].
Согласно С.Ю. Марочкину, источники международного права действуют совместно с источниками внутреннего права, «но не вливаются в общий массив» [20, с. 43].
В литературе указанные выводы были подвергнуты критике. Так, по утверждению В.А. Бублика, «тенденции развития современного гражданского законодательства России показали несостоятельность концепции раздельного (параллельного) существования норм внутреннего законодательства и норм международных договоров: попытки включения («перемещения») международно-правовых норм как в национальное право, так и в национальную правовую систему. не только оправданы или допустимы, но и необходимы, если речь идет о международных договорах частноправового характера: унификация национального гражданского законодательства является. необходимым условием интеграции России в мировое. сообщество» [21, с. 54].
С нашей точки зрения, тенденции развития законодательства, в том числе гражданского, показывают, что оно (законодательство) по-прежнему исходит из концепции раздельного существования норм международного и внутригосударственного права, поскольку использует термин «правовая система», но не «право». Для применения нормы международного договора в целях регулирования гражданского отношения не нужно объявлять ее нормой внутригосударственного права и отрицать раздельный характер существования норм. Не требует этого и унификация гражданского законодательства, если понимать ее в традиционном смысле как обязательство государства — участника договора «придерживаться при регулировании определенных внутренних отношений известных норм, содержащихся в международном договоре» [22, с. 226], «обеспечить правовое регулирование определенных в этом договоре отношений установленным в нем образом» [4, с. 228].
Международные договоры, регулирующие частноправовые отношения, хотя и характеризуются определенной спецификой (в том смысле, что реализация их предписаний «обеспечивается в конечном счете в сфере отношений граждан и юридических лиц» [13, с. 49]), не утрачивают своей связи с породившей их правовой системой и остаются международными договорами, что имеет определяющее значение для всех аспектов их применения, в частности для их толкования. Так, на особый подход к толкованию международных договоров обращается внимание в литературе как по международному публичному, так и по международному частному праву [23, с. 27; 13, с. 101].
Таким образом, признание международного договора РФ (международного обычая) в качестве источника гражданского права России, наряду с Гражданским кодексом РФ, федеральными законами, указами Президента РФ, постановлениями Правительства РФ, актами министерств и ведомств (ст. 3 ГК РФ), противоречит, во-первых, законодательству (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, п. 1 ст. 7 ГК РФ), а во-вторых, существу категории «источник права»: международный договор (международный обычай) суть форма (источник) права международного, и он не может занимать место в системе источников внутреннего права.
Нормы федеральных законов регулируют гражданско-правовые отношения в России, потому что содержатся в федеральных законах — источниках российского гражданского права. Их регулятивные характеристики (регламентация прав и обязанностей) — это явление второго (после формы их существования) порядка, что в определенной степени подтверждается известным постулатом римского права — «dura lex sed lex».
Что касается норм международных договоров РФ, а также признаваемых Россией международных обычаев, то они регулируют гражданско-правовые отношения в Российской Федерации в силу того, что являются правовыми регуляторами. Форма их существования — международный договор (обычай) — находится за пределами системы источников российского права. Кроме того, некоторые международные договоры РФ обретают способность регулировать гражданско-правовые отношения в Российской Федерации в силу указаний российского законодательства о признании их составной частью правовой системы РФ и придания их нормам силы непосредственно действующих. В последнем случае значение имеют именно их регулятивные характеристики, но не форма их существования: на территории РФ международные договоры РФ (международные обычаи) во всех
случаях действуют исключительно как правовые регуляторы внутригосударственных отношений, но не источники права.
Указанный подход находит поддержку в литературе. Так, по мнению В.В. Гаврилова, «Конституцией РФ международные нормы включаются в состав нормативно-правовых регуляторов, действующих на территории нашей страны, а не источников российского права» [24, с. 21].
Международный договор (международный обычай) — регулятор гражданско-правовых отношений -категория не столько статическая, сколько динамическая, включающая в себя процесс действия международных договоров в правовой системе России при регулировании отношений. Сам термин «правовое регулирование», как отмечается в литературе, означает «право. в действии, в движении. » [25, с. 347]. В то же время включение в процесс регулирования конкретного гражданского отношения международных норм означает, что регулирование перестало быть только гражданско-правовым и приобрело также характер международно-правового регулирования. В этой связи нельзя согласиться с высказанным О.Н. Садиковым суждением: «Гражданско-правовое регулирование имеет своей составной частью общепризнанные принципы международного права и положения международных договоров Российской Федерации» [26, с. 2].
Использование категории «правовой регулятор» соответствует концепции правовой системы, включающей все «действующие в стране нормы (российского права, а также международного и иностранного права с санкции государства)» [20, с. 166]. Из того факта, что в правовой системе РФ действуют различные по своей системной принадлежности правовые нормы (российские, иностранные, международные), не вытекает необходимость создания какой-либо особой категории источника права для правовой системы РФ, поскольку источники права принадлежат породившей их правовой системе.
В литературе встречаем иной подход. Так, С.Ю. Марочкин, опираясь на распространенную трактовку источника права как внешнюю форму бытия юридических норм, предпринимает попытку сформулировать обобщенное для правовой системы РФ определение источника права: «Источники права в правовой системе РФ — внешняя форма норм российского права, а также норм российского и иностранного права, действующих в стране с санкции государства» [20, с. 46].
С нашей точки зрения, целесообразно использовать межсистемную категорию «правовой регулятор», которая, с одной стороны, «обосновывает» действие международных и иностранных норм на территории РФ (в правовой системе РФ), а с другой — позволяет сохранить значение категории «источник права» как конструкции, конституирующей правило поведения в качестве правовой нормы.
1. Кононов В.Н. Международный договор РФ и международный обычай в системе регуляторов гражданских отношений в Российской Федерации. Саратов, 2007.
2. Мешера В.Ф. О международном договоре как источнике советского права // Правоведение. 1963. № 1.
3. Гревцова Т.П. Международный договор в системе источников советского внутригосударственного права. М., 1965.
4. Маковский А.Л. Унификация морского права и понятие международного частного морского права. М., 1980.
5. Иванов С.А. Применение конвенций МОТ в России в переходный период. Некоторые проблемы // Государство и право. 1994. № 8-9.
6. Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть. М., 1997.
7. Гражданско-процессуальное право России / Отв. ред. М.С. Шакарян. М., 1999.
8. Экологическое право / Под ред. В.Д. Ермакова, А.Я. Сухарева. М., 2001.
9. Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 2000.
10. Гражданское право / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 2000.
11. Ермолаев В.Г., Сиваков О.В. Международное частное право: Курс лекций. М., 2002.
12. Белов В.А. Вексельное законодательство России: Научно-практический комментарий. М., 2004.
13. Звеков В.П. Международное частное право: Курс лекций. М., 2006.
14. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. М., 2000.
15. Игнатенко Г.В. Международное и советское право: проблемы взаимодействия правовых систем // Советское государство и право. 1985. № 1.
16. Международное право / Отв. ред. Г.В. Игнатенко, О.И. Тиунов. М., 2004.
17. Минаков А.И. Международный договор как источник международного частного права (вопросы теории). М., 1987.
18. Мюллерсон Р.А. Международное публичное и международное частное право: соотношение и взаимодействие. М., 1986.
19. Ануфриева Л.П. Соотношение международного публичного и международного частного права. М., 2002.
20. Марочкин С.Ю. Действие норм международного права в правовой системе Российской Федерации. М., 2002.
21. Бублик В.А. Гражданско-правовое регулирование внешнеэкономической деятельности в Российской Федерации: проблемы теории, законотворчества и правоприменения. Екатеринбург, 2006.
22. Лунц Л.А. Соотношение международного договора и внутригосударственного закона в гражданском и трудовом праве. М., 1968.
23. Богуславский М.М. Международное частное право. М., 2005.
24. Гаврилов В.В. Международное частное право. Владивосток, 2003.
25. Алексеев С.С. Право: азбука — теория — философия: опыт комплексного исследования. М., 2000.
26. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Отв. ред. О.Н. Садиков. М., 2006.
cyberleninka.ru