Иностранец где убил, там и сядет

Приятное увеличение количества заграничных поездок россиян, а также визитов к нам иностранцев имеет и отрицательные стороны: почему-то получается так, что чем больше происходит международных контактов, тем больше из них вытекает международных конфликтов. И беда тут не только в том, что отечественная организованная преступность вышла на международные просторы и наоборот, преступность заграничная проникла к нам. Нет, выросло и число частных конфликтов между нашими и не нашими гражданами, не столь серьезных, чтобы взволновать государство, но достаточно серьезных, чтобы испортить жизнь отдельному лицу.

В принципе, привлечь к ответственности иностранца, за исключением тех из них, кто пользуется дипломатической неприкосновенностью, никто не мешает: перед российским законом все равны, независимо от национальности и гражданства. Однако на практике россиянину, пытающемуся судиться с иностранным гражданином, надо учитывать некоторые нюансы.

Прежде всего надо знать, что в международной юридической практике крайне важно место совершения преступления. Это значит, что наказывать нарушителя должно по своим законам то государство, в котором эти законы были преступлены. То есть если россиянин где-нибудь в Юго-Восточной Азии совратил малолетнюю и та страна, где совращение имело место, после такого к нему претензий не имеет — то и в России за это судить его не будут, даже если все у нас про это будут знать, и несмотря на то, что у нас совращение малолеток считается одним из самых тяжких преступлений. Другое дело, если бы та самая совращенная малолетка написала бы заявление, на основании которого тамошние власти стали бы требовать наказания совратителю.

Тем более ничего не будет тому россиянину, который за границей совершил что-то такое, что у них законом карается, а у нас нет. Скажем, власти некой страны Ближнего Востока могут сколько угодно требовать от России наказания тому, кто торговал у них спиртным или неуместно обнажил личико — у нас за подобное не судят. Вот если уличенный в таком человек не успел вернуться на родину — там-то его арестуют, будут судить, и в некоторых странах, особенно с религиозным законодательством, никакой консул потом его от тюрьмы не спасет.

Лучше всего судиться с иностранцем, который к моменту суда будет находиться в России. Тогда никаких особых хлопот с ним не предвидится: искать его не надо, судить его станут по нашим законам, и приговор ему будет положен такой же, какой грозил бы за подобное преступление российскому гражданину. Правда, на практике суд с дальними, «настоящими» иностранцами обходится несколько мягче, чем с иностранцами из Молдавии или Грузии или с россиянами. Да и сидят нормальные иностранцы обычно в несколько лучших условиях — в камеру с полусотней заключенных их, как правило, не помещают. У них есть даже своя отдельная колония.

Зато, хоть ни в каком законе не записано, что иностранцы непременно должны сидеть, они редко получают условное наказание: возникает слишком много проблем с визами, видом на жительство, надзором и так далее. В случаях, когда и отпустить иностранца нельзя, и сажать вроде не стоит, ему могут просто засчитать за срок пребывание в следственном изоляторе, после чего отпустить человека восвояси.

Иностранцев, особенно из ближнего зарубежья, совершивших то же самое правонарушение, за которое россиянина до суда чаще всего оставляют гулять на свободе, обычно предпочитают содержать под стражей: чересчур велика возможность того, что они не дожидаясь суда навеки скроются в своей загранице — слишком уж просто пересечь наши прозрачные границы.

Есть с иностранцами и еще одна проблема: по закону им на суде положен переводчик. Даже если все точно знают, что подсудимый прекрасно говорит по-русски — его право заупрямиться и твердить, что ни одного языка, кроме языка его родной деревни, на котором во всем мире говорит пятьдесят человек, он не знает. И пока ему этого переводчика не отыщут, никакого суда не будет. Правда, переводчик не обязательно должен быть профессионалом — достаточно того, что нужный язык ему знаком и что он даст обязательство переводить не как ему нравится, а дословно.

За некоторые преступления иностранцев из России просто выдворяют. Так же по закону должны выдворять иностранцев и после отбытия ими заключения. Однако иногда даже в тех случаях, когда закон этого требует, выдворение оказывается не совсем возможным.

Так, несколько лет назад в «Шереметьеве-2» был задержан гражданин одной из стран Ближнего Востока. Он пытался въехать в Россию по поддельным документам, на чем и попался. Его задержали — и выяснилось, во-первых, что он в своей стране по политическим мотивам приговорен к смертной казни, а во-вторых, что он пытался проникнуть вовсе не в Россию, а через нас в Европу, к своей жене.

Следствие, вынужденное по цепочке прослеживать изготовителей и распространителей фальшивых паспортов, тянулось целых два года, и все два года он сидел в следственном изоляторе. За это время он, и раньше-то не совсем здоровый, окончательно сошел с ума, и, естественно, судить его стало нельзя. И суд никак не мог решить, что с этим человеком делать. Раз его нельзя судить — значит, надо отпустить. Но куда отпускать невменяемого человека, не имеющего никаких законных оснований для пребывания в России? Значит, надо выдворить — но на родине его ждет виселица, что наши судьи сочли слишком строгим наказанием за незаконный переход границы. В конце концов выход был найден: его из России выдворили, но не домой, а в другую сторону — к европейской жене. Может быть, это и не совсем по букве закона, требующей выдворения в место постоянного проживания. Зато получилось гуманно.

Редкий иностранец смирно сидит здесь, ожидая, пока его начнут судить. Чаще всего претензии высказываются иностранцу, уже уехавшему за пределы России. В общем-то до него тоже можно добраться, но это уже гораздо труднее и дороже.

Если речь идет об уголовном преступлении — убийстве, например, — и преступник скрылся у себя на родине, то многое тут будет зависеть от позиции, которую займет его государство. В том случае, если у себя дома он тоже преступает закон — у местных судебных органов у самих будут причины им заняться. Если же в своей стране он вел и ведет примерную жизнь, то не исключено, что ему удастся вовсе уйти от наказания за то, что он совершил в России: ведь если даже нацистских преступников, и тех с трудом выдают, то что говорить об обычных уголовниках?

Вопрос о выдаче преступника заграничному государству всегда остается на усмотрении местных властей. Если выдадут — то судить его будет российский суд и по российским законам. А вот если нет — то и суда нет, все из-за того же принципа места, о котором уже шла речь. Так что придется нам ждать, не заедет ли он сюда еще, и уж тогда брать его и вести в суд. Но он сюда вряд ли заедет.

Единственное, что может сделать российская сторона — объявить на этого человека розыск или судить его заочно, а потом обратиться с этим заочным приговором к заграничным местным органам юстиции и просить у них содействия в его исполнении. Дальнейшее остается на усмотрении местных властей.

Когда судятся два юридических лица — например, наша фирма выдвигает иск против фирмы зарубежной, которая что-то ей недопоставила, — делом их будет заниматься арбитражный суд. А вот в какой стране — это должны решать сами фирмы: в любом юридически правильно составленном договоре непременно есть пункт, заранее оговаривающий, арбитражный суд какой страны в случае чего будет вынужден восстанавливать справедливость.

При гражданском рассмотрении дела все обстоит несколько проще, чем при уголовном. Можно либо самому разыскать за границей адвоката, который возьмется вести дело, либо обратиться к российскому адвокату, имеющему партнера в нужной стране (как правило, это адвокат «Инюрколлегии», у которой есть партнеры по всему миру), — а уж этот тамошний адвокат прикинет, во что обойдется процесс, каковы шансы у истца и стоит ли вообще заваривать всю эту кашу.

Еще «гражданский» истец должен предоставить доказательства вины, а ответчик — невиновности: в отличие от уголовного дела, где обвиняемый не обязан ничего доказывать. К тому же надо еще, чтобы то деяние, за которое россиянин собирается привлечь иностранца к ответственности, в его стране тоже считалось преступлением.

Так, одна россиянка недавно попыталась подать в суд на иностранца, который уговорил ее вложить деньги в некое предприятие в его стране, а потом жить себе на проценты. Дама согласилась, а через некоторое время забеспокоилась — процентов почему-то не было, а были только их обещания. Решив, что она имеет дело с мошенничеством — 147-я статья нашего уголовного кодекса — наша дама побежала в «Инюрколлегию» к адвокату.

Адвокат с помощью своих зарубежных партнеров выяснил: да, мошенничество имело место — некое ихнее предприятие оказалось чем-то вроде наших «пирамид». Но деньги-то она доверила не предприятию, а человеку, который их по ее поручению в ту пирамиду вложил. А вот он, по оценке тамошних юристов, в мошенничестве не повинен: для мошенничества нужно доказать, что был умысел — а тут умысла не обнаружилось, а обнаружилось всего лишь невыполнение взятых на себя обязательств, да еще и принятых в устной форме. А раз так, то, по местным законам, уголовного дела быть не может, а может быть разве что гражданское. То есть еще неизвестно, заставят ли его вернуть деньги или самого сочтут невинной жертвой обмана.

Кстати: то, что договор был заключен в устной форме, для правосудия не важно. Правда, в таких случаях надо доказывать, что такой договор был — а для этого нужны либо показания свидетелей, присутствовавших при устной сделке, либо косвенные улики — например, чеки, письма или банковские бумаги.

Очень много людей устроили сами себе неприятности, сдав свои квартиры иностранцам. Потом, когда съемщик уже уехал, а квартировладельцу пришел счет за межународные телефонные разговоры на сумму, превышающую все вырученное за сдачу квартиры, или на хозяина подали в суд нижние соседи, которых залил иностранный жилец — достать его из-за границы совершенно невозможно. О таких вещах нужно было думать раньше, еще при сдаче квартиры — например, сдавать не напрямую, а заключив договор, или прибегнуть к помощи приличной посреднической фирмы. Конечно, при этом придется платить налоги или проценты, что очень жалко — зато будет хоть какая-то надежда на возможность добраться до бывшего арендатора, даже если он уже уехал, или предъявить свои претензии тому посреднику, который иностранного клиента вам обеспечил.

Судиться там — дольше и дороже, чем судиться здесь. Но чтобы судиться с уехавшим иностранцем здесь, надо, как уже говорилось, чтобы его нам выдали — а это весьма проблематично. А уж если речь идет не об убийце и не о насильнике, а всего лишь о злостном неплательщике алиментов — то даже при наличии между нашими странами договора о взаимной правовой помощи нам его ни за что не выдадут.

Выдают террористов и тех, кто торгует наркотиками, выдают угонщиков самолетов — но и этих не всегда: вот, например, по букве закона наши летчики, недавно сбежавшие от талибов — не кто иные, как угонщики самолета. И заложники у них были (улетая, они захватили с собой несколько талибов-охранников), и в воздушное пространство других государств они проникали, и самолет угнали, неважно, что свой, — вот и получается, что они угонщики. Но их так действовать вынуждали обстоятельства, и естественно, никому и в голову не пришло называть их преступниками, воздушными террористами или угонщиками и возвращать за это обратно Афганистану.

Особенно трудно будет добраться до иностранца, если он не просто уехал, но еще и спрятался. Интерпол не станет разыскивать по всему миру того, кто испортил паркет в снятой квартире, — здесь ищут тех, кто совершил серьезное преступление международного масштаба.

Организации, которая бы по всему свету искала мелких нарушителей, к сожалению, не существует. Исключение составляют угонщики автомобилей — если машина объявлена в международный розыск, то ее, угнанную в Бельгии, могут найти и в России. Из-за чего у совершенно невинного покупателя сразу возникнет куча проблем: и машину отберут, и долго будут выпытывать, где взял. А шанс вернуть деньги у него появится лишь тогда, когда по цепочке дойдут до самого начала, поймают того, кто машину угонял, и того, кто заведомо ворованными автомобилями торговал, и отдадут их под суд. Тогда и российский пострадавший сможет предъявить им иск с требованием возмещения убытков — и если тамошнему правосудию удастся добраться до неправедно нажитых подсудимыми денег, убытки непременно возместят. По возможности, конечно — ибо пострадавших много, все денег требуют, а подсудимых-то на всех один-два.

Совершенно бессмысленно брать даже самого распрекрасного российского адвоката и с ним вместе ехать судиться за границу: наш адвокат за границей адвокатом не считается и может быть приглашен лишь как эксперт, свидетель или консультант. То же самое относится и к их адвокатам в России — здесь те адвокаты не имеют права выступать в судах как адвокаты. Эта профессия, предполагающая знание национального законодательства и местной процедуры, к международным не относится, и адвокат-иностранец не может практиковать ни в одной из тех стран мира, где вообще водятся адвокаты.

В последнее время самым распространенным преступлением, связанным с выездом россиян за границу, стало просто глупое нарушение ими таможенного законодательства. Везет себе человек деньги и никак их не декларирует — ни письменно, ни при устном опросе. Деньги находят, отбирают — это хоть и грустно, но еще не самое страшное: если недекларированные деньги или товары составляют больше 200 минимальных окладов, то есть примерно около трех тысяч долларов, то положено составлять протокол и заводить на нарушителя уголовное дело, которое может закончиться пятью годами и при этом иногда сопровождается конфискацией имущества.

Что при этом самое обидное — чаще всего у таких людей есть все необходимые справки о законности приобретения валюты и разрешения на ее вывоз. Просто они, непонятно чем руководствуясь, на всякий случай решают ничего о ней не говорить — вот и выходит у них вместо заграничного вояжа нарушение таможенного законодательства и заодно уголовного кодекса.

www.travel.ru

Кто оступился в первый раз, достоин прощения

Мелкая кража и неуплата алиментов могут перейти в разряд административных правонарушений

Если человек впервые нарушил закон, его можно простить и не наказывать по уголовной статье. Так считают сторонники гуманизации уголовного законодательства, которые предлагают перевести в разряд административных правонарушений мелкие кражи, неуплату алиментов, побои и другие преступления небольшой тяжести. Законопроект о декриминализации преступлений, внесённый Верховным судом, на этой неделе Госдума рассмотрит в первом чтении. Если документ вступит в силу, от уголовной ответственности будет ежегодно освобождаться более 300 тысяч человек.

Судимость — это клеймо на всю жизнь

По данным судебной статистики, из 700 000 всех осуждённых в 2014 году более половины получили судимость за преступления небольшой тяжести. Как сказал заместитель председателя Комитета Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Александр Ремезков, 90—95 процентов осуждённых получили наказания, не связанные с лишением свободы, — в основном принудительные работы и штрафы. Половина назначенных штрафов — до 5 тысяч рублей, остальные — от 5 до 25 тысяч. За три года уголовные дела в отношении 65 тысяч граждан, совершивших перечисленные преступления, прекращены в связи с раскаянием и примирением сторон. «Наказания практически те же, что за административные правонарушения, а у людей на всю жизнь осталось «клеймо» уголовной судимости», — сказал Александр Ремезков.

С первых дней весенней сессии комитет начал работать над законопроектом о декриминализации и либерализации уголовного законодательства. Именно такую задачу в декабре прошлого года поставил Президент Владимир Путин в Послании Федеральному Собранию. «Глава государства считает, что тем, кто впервые оступился, нарушил закон, надо дать возможность исправиться и вернуться к нормальной жизни. И мы с ним полностью согласны», — подчеркнул Александр Ремезков.

Следователи смогут заняться более серьёзными делами

Комитет Госдумы по конституционному законодательству и государственному строительству поддерживает инициативу. Заместитель председателя комитета Дмитрий Вяткин подчеркнул, что в законопроекте заложена норма, которая будет работать на профилактику преступлений. Если человек совершил преступление впервые — ему будет назначен штраф. Предварительное расследование не будет проводиться, у гражданина не будет судимости. Но если он второй раз совершил то же деяние, то к нему будут применяться меры уголовного законодательства. «Оступившегося в первый раз можно наказать не сильно, чтобы у человека не было пятна на всю жизнь в виде судимости. Первый раз — протокол, штраф, а во второй раз — уголовное дело, — говорит Дмитрий Вяткин. — Когда говорят, что сажают за мешок картошки, в этом есть лукавство. Но могут посадить и за это, когда человек является рецидивистом, или совершил кражу в составе организованной группы».

«Неуплата алиментов» и «побои» должны остаться в УК

Ещё один спорный момент — освобождение от уголовной ответственности за побои при том уровне бытового и домашнего насилия, который сегодня есть в стране. По статистике МВД, ежегодно 26 тысяч детей становятся жертвами побоев со стороны родителей. Жертвами домашнего насилия являются многие женщины. Руководитель фракции «Справедливая Россия» Сергей Миронов выступает против декриминализации соответствующей статьи. «Побои — это всё-таки нанесение телесных повреждений, так что здесь должна быть уголовная ответственность, — считает Миронов. — Другое дело, когда голодный человек украл булку хлеба в супермаркете, а ему дают два года. Такого не должно быть».

Мелкая кража не повод для уголовного дела

«Что касается преступлений против собственности, думаю, предложенные поправки будут сразу приняты, — считает Александр Ремезков. — Полагаю, что недопустимо делать уголовным преступником человека, который единожды украл тысячу рублей, равно как и человека, который один раз использовал подложный документ. Конечно, если этот человек вновь совершит такое преступление, уголовная ответственность наступит для него неизбежно».

Вместо срока исправительные работы

В Уголовном кодексе может также появиться статья, предусматривающая новый вид освобождения от уголовной ответственности — «в связи с применением иных мер уголовно-правового характера». К таким мерам относится штраф, обязательные и исправительные работы, лишение права занимать определённые должности. При этом есть условие — преступление совершено впервые и относится к категории небольшой или средней тяжести, а причинённый преступлением ущерб должен быть возмещён.

Авторы законопроекта подчеркнули, что освобождение от уголовной ответственности — не новая мера. Сейчас допускается освобождение несовершеннолетних с применением к ним принудительных воспитательных мер. До 1960 года Уголовный кодекс предусматривал то же самое для взрослых, уголовное наказание для которых заменяли штрафом. Практика показывает, что уровень рецидивов среди таких граждан ниже, чем у тех, кто после первого незначительного правонарушения получил судимость. «Вид наказания должен быть соизмерим с тяжестью преступления, — считает председатель Комитета Совета Федерации по социальной политике Валерий Рязанский. — А то одни за миллиардные хищения получают домашний арест, а другие за мелкую кражу — реальный срок. Многие люди попадают в водовороты правоохранительной системы». При этом сенатор подчеркнул, что декриминализация должна проходить без переборов, чтобы не оказалось, что преступнику всё сойдёт с рук. «Нужно провести аналитическую работу, посоветоваться с общественностью», — подытожил Валерий Рязанский.

www.pnp.ru

Мыслить как преступник: учёные изучили активность мозга у сознательно нарушающих закон

Что в чемоданчике?

Исследовательская группа из Политехнического университета Вирджинии под руководством Рида Монтагю изучила, как работает мозг человека, сознательно нарушающего закон. Целью учёных было выявить, есть ли разница между этой ситуацией и случаями, когда человек лишь предполагает, что его действия могут оказаться противоправными. Данные магнитно-резонансной томографии показали, что по снимкам мозга эти ситуации вполне можно различить.

В разработанной для эксперимента компьютерной программе 40 испытуемым было предложено перенести через границу за вознаграждение чемодан. В некоторых случаях добровольцы знали, что их просят пронести контрабанду. В других люди выбирали чемодан из пяти случайным образом, не зная о том, что в нём находится. Однако они были осведомлены, что содержимое чемодана могло оказаться контрабандой.

Сканирование мозга испытуемых во время проведения опыта показало, что тех, кто со стопроцентной вероятностью нарушил бы закон, можно было точно определить по более высокой активности сразу в нескольких областях мозга. Эти области отвечают за циклы пробуждения и засыпания, питание и активность, восприятие речи и лиц собеседников, а также связаны с центром вознаграждения и частично ответственны за мотивацию.

Результат наблюдений учёные также связали с различиями работы мозга в ситуации, когда человек в чём-то твёрдо уверен (в рамках эксперимента — наверняка знал о содержимом чемодана) и когда колеблется, оценивая риски (лишь предполагал, что внутри чемодана может быть что-то запрещённое).

Задачка для ума

Похожие результаты — усиленную активность в определённых областях мозга условного правонарушителя — фиксировали и во время другого эксперимента.

В 2009 году учёные Университета Цюриха провели экономическую игру. Испытуемые делились на две группы. Каждый участник из группы А должен был решить, отдать ли свой «вклад» из 2 условных единиц в управление абсолютно неизвестному ему участнику Б или не рисковать и остаться при своих. Игрок Б обещал, что в случае получения прибыли вернёт инвестору ровно половину всех денег.

Игрок А в большинстве случаев соглашался, отдавая себе отчёт в том, что деньги, отданные в управление, могли ему не вернуться ни в каком виде. Договорённость была устной. Игрок Б был волен сообщать или не сообщать о судьбе привлечённой инвестиции. Соответственно, превратив 2 у. е. в 10 у. е., он либо сдерживал обещание, отправляя 5 у. е. инвестору и 5 оставляя себе, либо врал, что «бизнес не задался», и оставлял себе 10 у. е.

Во время эксперимента учёные отслеживали мозговую активность участников Б. У всех «обманщиков» была зафиксирована повышенная активность в передней части коры (считается, что кора головного мозга отвечает в числе прочего за абстрактное мышление, запоминание, творческую деятельность) и миндалевидном теле (участвует в формировании положительных и отрицательных эмоций).

Ещё одна научная работа, опубликованная учёными Шеффилдского университета (Великобритания), объясняет, что способность сознательно врать можно развить, как любой другой навык. При этом на сознательную ложь требуется больше усилий, чем на отказ от неё. Так, при принятии решения сделать что-либо противоречащее морали или даже закону задействуется множество когнитивных функций: от оценки чувств своей жертвы до попыток не забыть детали своего обмана.

Намеренно или случайно

Способы использования подобных открытий, например, судебной системой вызывают сомнение из-за того, что их нельзя связать исключительно с дурными намерениями.

Что до опыта американских учёных, то их исследование может помочь в тех случаях, когда важно определить, имел ли преступник намерение совершить преступление. Например, пытался ли водитель сбить пешехода или сделал это случайно. Однако пока для такого анализа нужны данные функциональной МРТ в момент совершения преступления, которые получить невозможно.

Чтобы решить эту проблему, группа Рида Монтагю собирается повторить опыт на большем числе добровольцев — нескольких сотнях или даже тысячах. Потом они планируют начать опыты, которые позволят выяснить, можно ли каким-нибудь образом воспроизвести картину активности мозга в момент вольного или невольного совершения противоправных действий. Учёные предполагают, что это может оказаться возможным, если, например, показывать нарушившему закон фотографии с места преступления.

russian.rt.com

Ученые: преступника можно вычислить по его мозгу

14 марта 2017 22:10 9

Открытие может иметь очень большие последствия, в первую очередь, конечно, для юриспруденции

Нейрохирурги из Виргинского медико-технологического исследовательского института Карильон (Virginia Tech Carilion Research Institute) нашли при помощи сканирования головного мозга разницу между людьми, совершившими преступление намеренно, и теми, кто нарушил закон случайно или по беспечности.

Американские ученые просканировали мозг 40 человек, которых просили пронести через виртуальную границу за вознаграждение чемодан. Одних участников эксперимента предупреждали, что в чемодане лежат наркотики. Другие не знали, что проносят через границу, хотя и понимали, что могут нарушать закон. Кроме этого, в ходе эксперимента варьировалась вероятность обыска на таможне.

Затем в дело вступил компьютер, который анализировал снимки головного мозга участников исследования. Анализ принес многообещающие результаты. Нейрохирурги под руководством Рида Монтегю утверждают, что они могут определить с высокой долей вероятности людей, которые нарушали закон намеренно, то есть зная, что они проносят через границу запрещенные вещества. Точно также они сумели определить тех, кто нарушал закон, не зная, что в чемодане наркотики, но хотел рискнуть за вознаграждение.

Открытие может иметь очень большие последствия, в первую очередь, конечно, для юриспруденции. Конечно, глупо надеяться, что можно реконструировать психическое состояние человека через несколько месяцев после совершения преступления и точно установить, случайно или намеренно он его совершил. Однако, пишет лондонский Guardian, это отправная точка для дальнейших исследований. Одно ясно уже сейчас: прежде чем говорить о прорыве в деле борьбы с преступностью, необходимо просканировать и проверить снимки сотен и тысяч людей, чтобы исключить малейшую случайность.

www.kp.ru

Самооборона: Как защитить себя от преступников и не нарушить закон

При превышении гражданином рамок необходимой самообороны, его, как правило, признают виновным. Как отмечают многие юристы, в ст. 37 УК РФ понятие «необходимая самооборона» написано довольно расплывчато, в связи с этим действия по самозащите часто суды признают незаконными.

Нормативная база

В связи с некоторой неясностью понятия «необходимая оборона» Верховным судом было принято постановление № 19 от 27.09.2012 года «О применении судами законодательства о необходимой обороне». В постановлении ВС уточняется, какие же обстоятельства имеют значение при принятии судами решения о законности или незаконности действий человека, который обороняется от злоумышленников.
В этом нормативном акте указано, что человек имеет право защищать себя любыми средствами, если на него совершено посягательство, которое представляет угрозу его жизни и здоровью. При этом допускаются даже действия, которые могут привести к смерти преступника. Суды оправдывают граждан, которые действовали с целью самообороны при таких основаниях:

• посягательство связано с насилием, которые опасно для его жизни и здоровья либо для его близких;
• преступник напал с оружием;
• угрожал применить оружие, например, преступник направил к виску человека дуло пистолета и угрожал выстрелить.

Кроме того, суд может оправдать гражданина, который превысил меры по самообороне в связи с неожиданностью или не мог оценить реальную степень опасности. Однако в данном случае суд оценивает дополнительно такие обстоятельства:

• время и место происшествия;
• обстановку;
• способ посягательства;
• события, которые предшествовали посягательству;
• психологическое состояние гражданина, который оборонялся (чувство испуга, страха и т.д.).

Неожиданным нападением могут признаваться посягательства, когда, к примеру, злоумышленник проникает ночью в чужое жилище, а обороняющийся не мог адекватно оценить обстановку от испуга. Если злоумышленник проник с оружием, а человеку, который обороняется, удалось завладеть оружием, то его применение допустимо только в том случае, если наддавший все равно не прекратил нападение, а достал, например, нож.

Когда следует прекратить самооборону

Прекратить посягательство необходимо в момент, когда преступник больше не представляет угрозу для гражданина. Превышением самообороны будет случай, когда на человека нападает двое безоружных грабителей и требуют отдать телефон, а потерпевший достает нож или травматическое оружие и наносит им тяжкие увечья.
Недопустимо применять действия по необходимой обороне, если противоправные действия преступника уже прекращены. Допустим, человек обезвредил преступника, тот уже не может причинить вред, но он все равно продолжает применять насилие к нападавшему. Например, злоумышленник уже лежит на земле, а гражданин продолжает его бить, пребывая в состоянии аффекта.

Какие действия считаются самообороной

Разрешаются любые действия, которые необходимы, чтобы защитить себя или своих близких от преступного посягательства. Превышение мер по самозащите возможно в том случае, если обороняющийся нанес вред злоумышленнику свыше необходимости. В тоже время доказать, что те или иные меры при нападении были необходимы бывает на практике непросто, если не было свидетелей или ситуация не зафиксирована на камеру наблюдения. Максимальный срок за причинение среднего или тяжкого вреда здоровью – до 1 года тюрьмы, за убийство – до 2 лет.
Поэтому если так случилось, что вам пришлось защищаться, лучше всего привлечь к делу адвоката, который поможет доказать, что клиент действовал в рамках необходимой обороны.

group-advokat.ru