Древнеримские юридические школы: сабинианская и прокулианская.

С деятельностью римских юристов связывают образование двух школ в римской юриспруденции – прокулианцев (основатели – Лабеон и его ученик Прокул) и сабинианцев (Основатели – Капитон и его ученик Сабин). Эти школы по-разному трактовали определённые вопросы частного права, исходя из разных философских концепций. Сабинианцы были материалистами, в силу чего считали первичной материю, а прокулианцы – идеалистами, исходя из чего они считали доминирующей форму («Материя не существует, пока она не обретёт форму», говорили они). Кроме того, Капитон характеризовался современниками как консерватор, сторонник принципата, Лабеон же считался сторонником республики, был новатором в юриспруденции. Примерно к середине II столетия н.э. противоположности школ сабинианцев и прокулианцев сглаживаются и мы имеем дело с так называемой классической юриспруденцией. Последователи прокулианцев: Ювенций, Цельз. Последователи сабинианцев: Сальвий Юлиан, Африкан, Гай.

Фидеикомиссы: понятие, юридическая сила, виды.

В период империи возник и другой вид отказа – фидеикомиссы. Это были распоряжения, составленные без соблюдения форм цивильного завещания, поэтому не пользующиеся исковой защитой, а значит, исполнять их или нет, было делом совести наследника. Фидеикомисс имел ряд преимуществ по сравнению с легатом: он мог возлагаться на наследника по закону; мог устанавливаться ранее или позднее завещания в качестве приложения к нему. Никакой обязательной формы для них первоначально не существовало. Целью фидеикомисса было предоставление имущества лицам, которые не обладали пассивной завещательной правоспособностью. Виды фидеикомиссов: 1) Универсальный фидеикомисс – это фидеикомисс, предметом которого являлось всё наследство. По этому фидеикомиссу завещатель просил наследников предоставить актив наследства отказополучателю, тогда как долги оставались за наследником. 2) Семейный фидеикомисс – особый вид фидеикомисса, устанавливающий, что завещатель просил наследника передать всё наследство лицу, пользующемуся в семье наследника тем же положением, что и сам наследник в семье наследодателя. Когда легаты и фидеикомиссы были объединены, то завещатель мог выбрать любой из них по своему усмотрению.

studopedia.ru

Юриспруденция в Древнем Риме периода принципата

Древний Рим привлекает людей современной эпохи своим имперским блеском, и современные юристы здесь не исключение, нередко ищут истоки современных правовых институтов в Древнем Риме, особенно это касается частного права. Неслучайно на юридических факультетах до сих пор преподается курс римского частного права. Однако, если мы говорим о правовой науке, то, чем занимались юристы в Древнем Риме, менее похоже на правовую науку, чем даже то, чем занимались средневековые юристы начиная с XII–XIII веков. В этом сообщении речь пойдет о смысле юриспруденции в Древнем Риме.

Древний Рим привлекает людей современной эпохи своим имперским блеском, и современные юристы здесь не исключение, нередко ищут истоки современных правовых институтов в Древнем Риме, особенно это касается частного права. Неслучайно на юридических факультетах до сих пор преподается курс римского частного права. Однако, если мы говорим о правовой науке, то, чем занимались юристы в Древнем Риме, менее похоже на правовую науку, чем даже то, чем занимались средневековые юристы начиная с XII–XIII веков. В этом сообщении я бы хотел рассказать о смысле юриспруденции в Древнем Риме.

Начать, пожалуй, стоит с проблем изучения римской юриспруденции, и связаны они прежде всего с источниками нашей информации о ней. К величайшему сожалению многих исследователей-романистов, не сохранилось практически ни одного подлинного произведения римских юристов периода расцвета, за исключением учебника Гая и фрагментов произведений Ульпиана и Павла — все это юристы II–III веков нашей эры. Все, что мы знаем о римской юриспруденции, мы знаем благодаря компиляции из этих произведений, составленной византийскими юристами в VI веке по распоряжению императора Юстиниана. Это «выборка» из их сочинений, которая дает много информации, но не дает всей информации о том, чем занимались римские юристы.

Правовая наука в западной традиции права Историк права Дмитрий Полдников о появлении профессиональных юристов, языке юриспруденции и английском общем праве

Второе замечание связано с тем, какую же часть истории римских юристов стоит рассматривать в этом кратком сообщении. Римская юриспруденция развивается на протяжении тысячелетий, проходит период архаического права, когда юристами являются жрецы-понтифики, и они решают скорее вопросы ритуалов, сакральных действий, чем вопросы светского права. Следующий этап — это возникновение светской юриспруденции и период ее расцвета начиная со II века до нашей эры и кончая первой третью III века нашей эры. Следующий этап — связанный с общим кризисом Римской империи упадок юриспруденции в III–IV веках нашей эры. И завершающий период, когда составляют Свод Юстиниана, — VI век, период классицизма, период подражания, период высшего расцвета. Таким образом, институты римского права, которые сейчас изучаются студентами-юристами, — творение прежде всего римских юристов I–III веков нашей эры, период классического римского права.

Цели деятельности римских юристов, особенности их мышления и методологии, которую они разрабатывают, определяются формулярным процессом защиты прав, которые в этот период времени существуют. Формулярный процесс разделен на две стадии. На первой стадии претор проводит юридическую квалификацию того, что произошло в жизни, выражает в сухой формуле и эту формулу на второй стадии передает судье — частному лицу, назначенному этим же претором, для того чтобы он решил вопросы фактов. Ни претор, ни судья юристами не являются, у них нет специального образования, они не считаются юристами и не претендуют на это. Вопросы права им помогают решать юристы, и особенности этого формулярного процесса, существующего со II века до нашей эры до III века нашей эры, в том, что без юристов сложно адекватно составлять процессуальные формулы. Юристы советуют, как эти формулы составлять, как выбрать правильную формулу, и претору, и судье, и адвокату-оратору, который представляет интересы истца или ответчика, и, конечно же, самим истцам и ответчикам они могут давать советы.

Второе направление деятельности римских юристов заключалось в том, чтобы заниматься интерпретацией, толкованием положений источников римского права: законов (но не только законов — их было сравнительно мало), преторского эдикта и комментариев к этому эдикту наиболее известных юристов. Третье направление деятельности римских юристов классического периода в том, чтобы по мере необходимости развивать право путем аналогий, путем «постепенных наносов», как это определял Франц Шульц — известный немецкий юрист XX века, исследователь римского права. И начиная с I века нашей эры наиболее известные юристы получают право давать ответы от имени самих императоров, то есть ответы юристов становятся еще и источником права, обязательным для тех, кто право применяет. Исходя из этих трех важнейших направлений деятельности, римские юристы формулируют свое искусство.

Перспективы: История права в Средние века Историк Ольга Тогоева в новой программе «Перспективы» рассказывает о медиевистике, истории права и идеальном преступнике

Здесь мы как раз переходим к определению того, что же является искусством права, юриспруденции и чем оно отличается от науки. Юрист I века Цельс определил право как «искусство доброго и справедливого». Он говорит о праве, но, по сути, имеет в виду юриспруденцию, то есть искусство права. В учебной литературе термин «искусство» ( ars ) с латыни нередко переводят как «наука». Но эта наука доброго и справедливого не является наукой права ни в современном, ни в античном смысле.

Почему не является в современном, я думаю, станет понятно из этого сообщения, а почему она не является наукой права в античном смысле — потому что в Античности понятие искусства определили древние греки, в частности Аристотель, который пишет, что смысл искусства, в отличие от науки (искусство — τέχνη, наука — ἐπιστήμη), в том, что оно направлено не на познание сущности вещей, а на создание чего-то нового.

Греки же определили перечень наиболее важных искусств, которые необходимо знать каждому свободному человеку, — знаменитый перечень семи свободных искусств, прежде всего первые три — тривиальные. Любому свободному человеку необходимо уметь читать, писать, ясно выражать свои мысли, мыслить логически и представлять все это в красноречивой форме.

Юриспруденция, искусство права, не входит в этот минимальный перечень, поскольку является неким искусством для избранных. Те, кто прекрасно разбирался в ораторском искусстве или грамматике, как Цицерон, пишут, рассматривая искусство юристов, о том, что это было искусство некоторого другого рода. Цицерон в диалогах «Об ораторе», «О законах» устами участников этих диалогов критикует юристов за непоследовательность их рассуждений о праве и говорит, что их искусство — это некий особый вид искусства, по всей видимости, а не ораторское или иное. И хотя на римских юристов определенное влияние оказывала греческая философия и логика, они адаптировали открытия греческих философов, ораторов и логиков для целей своего особого искусства. Итак, Цельс определяет искусство юристов как «искусство доброго и справедливого». Это означает, что главными ориентирами этого искусства является справедливость («воздавать каждому свое») и еще один не выраженный в определении ориентир — польза для частных лиц, семьи или общества.

FAQ: Добросовестность 5 фактов об одном из важнейших наследий римского права и его современном понимании

Главная задача, которую ставит для себя юрист, — находить подходящую формулу для защиты интересов лица в том или ином споре. Именно рассмотрению самых разнообразных споров между римскими гражданами и посвящены их произведения, насколько мы можем судить по компиляции Юстиниана VI века. Постепенно от рассмотрения отдельных правовых споров юрист поднимается до объединения этих споров в некую общую группу, в общую ситуацию и, по всей видимости, формулирует некий модельный казус, которым описывает наиболее важные правовые моменты. Например, римский юрист может рассмотреть ситуацию: а что будет, если некто ставит ловушку на земельном участке, в эту ловушку попадает дикое животное, а затем оно вырывается и его убивает другой человек? «Кому принадлежит это животное?» — ставит вопрос юрист. И через этот казус он будет пояснять, кто имеет право охотиться на земельном участке, ставить капканы, что будет, если это животное дикое или домашнее, и кто может приобрести его в собственность, если животное убивает не свободный человек, а раб или вольноотпущенник.

На этот модельный казус нанизываются те знания, которые юристы собирают в результате их практической деятельности. И только после того, как формируется некий модельный казус, юристы в редких случаях переходят к формулировке обобщений. Насколько мы можем судить по учебникам римского права, учебнику Гая или «Сентенциям» Павла, римские юристы ограничиваются самыми общими замечаниями о том, какие есть принципы права, о том, что есть деление обязательств на договорные и деликтные, а затем даже в учебных целях, дидактических, переходят к рассмотрению отдельных договоров, отдельных деликтов. И, по всей видимости, римские юристы не очень ценили теорию права как самостоятельную сферу знания.

Из того, что нам известно о юридическом образовании, мы можем сказать, что оно носило практический характер: молодой римлянин поступал в обучение к известному юристу, следовал за ним по пятам в его доме, присутствовал на консультациях с клиентами и так изучал основы права. Информация о том, что в Риме существовало две школы или две секты — сабинианцы и прокульянцы, не позволяет сказать о том, что существует некая теория права и некие школы, сравнимые со средневековыми или современными университетами.

Таким образом, римская юриспруденция как «искусство доброго и справедливого» сложно назвать наукой как в античном, так и в современном смысле. Некие проблески того, что в будущем станет наукой, заметны только в самом конце Античности, в период юстинианова классицизма, когда были основаны государственные школы в Бейруте, в Константинополе, когда Юстиниан проводит реформы юридического образования, за государственный счет в этих школах начинают преподавать профессора права. Но век этого классицизма оказался очень коротким, и он не позволил изменить римское право настолько, чтобы сделать его правом ученых, в отличие от того, как это сделают в средневековых университетах в Западной Европе.

www.hse.ru

Деятельность юристов в Древнем Риме. Формы их деятельности

На начальном этапе своего развития юриспруденция носила религиозную форму (юристы были жрецами-понтификами).

По преданию, некий писец Гней Флавий в 304 г. до н.э. похитил и обнародовал секретные документы жрецов, с тех пор юриспруденция в Риме перестала составлять монополию и тайну жрецов и оказалась доступной и светским лицам.

В течение долгого времени на само судебное заседание адвокаты и иные представители сторон не допускались, т.е. стороны должны были представлять свои позиции самостоятельно. Также юристы формально не нанимались за деньги (это считалось недостойно), их гонорары считались подарками.

Основные формы деятельности юристов в Древнем Риме:

1. Agere — дача советов при ведении судебного процесса.
2. Caber — составление договоров (по определенным формулам).
3. Respondere — ответы на вопросы граждан.
4. Scribere — составление ходатайств, заявлений и прочих письменных документов.

Юристы занимали высокое положение в обществе, со временем они своей фактической деятельностью стали создавать правовые нормы.

Позже обучение праву стало осуществляться в частных школах. Классическими стали такие труды римских юристов, как «Институции» Гая и «Сентенции» Павла.

Кодификация Юстиниана была проведена виднейшими юристами (под руководством Трибониана) в 528-534 гг. по указанию самого знаменитого византийского императора.

В Свод Юстиниана (значительно позже названный Corpus iuris civilis) вошли следующие составные части:

1. Институции – учебник по римскому праву, содержащий его основные положения, разделенные на 4 части: о лицах, о вещах, об обязательствах, об исках. Институции Юстиниана во многом опирались на Институции, составленные во II в. римским юристом Гаем. Юстиниан говорил, что Институции созданы для «образования юношества».
2. Пандекты (Дигесты) – изречения знаменитых римских юристов (Папиниан, Павел, Гай, Ульпиан, Модестин), содержащие по сути нормы права, разделенные на 50 книг.
3. Кодекс (было 2 его редакции) – собрание более чем 3000 императорских конституций, разделенное на книги и титулы.
4. Новеллы – конституции самого Юстиниана, изданные уже после знаменитой кодификации.

   be5.biz

   Виды деятельности римских юристов

   Деятельность юристов не могла не оказать влияния на развитие и совершенствование древнеримского законодательства. Более того, в эпоху принципата ряд произведений (толкований) юристов получил обязательную юридическую силу. Таким образом, правотворчество юристов (juris prudentes — «знатоки права») получило официальное признание и стало одним из источников римского частного права. Именно в рамках римского права возникла юриспруденция как наука (термин происходит от «jurisprudentio» — «предусмотрительность в праве»).
   Виды деятельности юристов: комментарии (дигесты) к законодательству, преторским эдиктам, сочинениям юристов (например, комментарии Ульпиана к пре- торскому эдикту в 83 книгах);
   институции, т. е. учебники по римскому праву (Институции Гая 196 г., Институции Юстиниана); регулы (сборники правил); определения; Responsa (ответы и решения юристов) (например, Папиниана в 19 книгах); вопросы; обсуждения (о спорных вопросах права); переписка юристов (epistolae)\ монографии, сентенции (сборники мнений); занятия адвокатурой (в период империи); фиксация сделок и документов, выдача заверенных копий табел- лионами (начало нотариата); работа в императорском совете.
   В период принципата римские классические юристы имели две школы: школу сабинианцев (консервативная) и школу прокулеанцев (более прогрессивная). Различия во мнениях можно установить по более чем тридцати вопросам, но все они не носят доктринарного характера.
   Выдающиеся юристы классического права: Марк Аптистий Лабеон, его ученик Прокул (основатель прокуле- анской школы); Гай Атей Капитон, его ученик Массурий Сабин (основатель са- бинианской школы); Публий Ювенций Цельс (претор, автор Дигест в 39 книгах); Сальвий Юлиан (член императорского совета, автор дигест в 90 книгах, автор «постоянного эдикта»); Секст Помпоний (автор истории римского права, комментариев к эдикту в 150 книгах, комментариев к Сабину в 35 книгах); Гай (автор Институций); Юлий Павел (префект претория, автор более 300 книг); Эмилий Папиниан (префект претория, автор Ответов в 37 книгах, Responsa в 19 книгах и Определений в 2 книгах, казнен Каракал — лой в 212 г.); Домиций Ульпиан (автор комментариев к эдикту в 83 книгах и к Сабину в 51 книге); Геренний Модестин (ученик Ульпиана, грек, префект ночной стражи, автор 19 книг Ответов, 12 книг пандект, Правила в 10 книгах

   и Различий в 9 книгах, ввел в юридический обиход греческий язык).

   lib.sale

   Покровский И.А. История римского права

   § 32. Источники права

   Как было сказано выше, с установлением империи законодательная деятельность народных собраний мало-помалу прекращается. Мы имеем еще несколько (и притом довольно важных) законов из первых времен империи (например, lex Julia et Papia Poppaea[409]), но затем lex, как закон, вотированный народным собранием, исчезает, а законодательство выливается в другие формы.

   Вместо народных собраний законодательным учреждением делается сенат, и senatusconsulta приобретают силу закона. Но в теории это признается не сразу и не без колебаний. На первых порах senatusconsulta еще имеют прежнее значение инструкций магистрату (например, претору), от которого уже ближайшим образом зависит осуществление сенатской воли. Но затем сенату начинают приписывать роль преемника и заместителя прежних народных собраний и отсюда выводят непосредственную обязательную силу сенатских постановлений. Еще Гай, юрист II в., повествует, что на этот счет были сомнения, хотя сам он придает сенатским решениям силу «как бы закона» (legis vicem). Несколько десятилетий спустя юрист Ульпиан уже пишет решительно: «non ambigitur senatum jus facere posse»[410] (Gai Inst. 1.4; Ulpianus fr. 9. D. 1. 3). Инициатива сенатских постановлений мало-помалу сосредоточивается в руках императора; его предложения вносятся в сенат, но всегда беспрекословно утверждаются. Такие предложения называются orationes, и позднейшие юристы иногда самые orationes уже толкуют как некоторый особый источник права.

   Что касается преторского эдикта, то он продолжает и в этом периоде публиковаться каждым новым претором, хотя правовое творчество преторской власти делается постепенно все менее и менее решительным и интенсивным; подавляющую массу эдикта составляет теперь то, что называется edictum tralaticium. Поэтому оставалось только сделать последний шаг, то есть пересмотреть эдикт и закрепить его навсегда. Этот шаг и был сделан императором Адрианом между 125 и 128 г.[411] Он поручил известному юристу того времени, Сальвию Юлиану, пересмотреть edictum perpetuum и установить его окончательную редакцию. Когда это было сделано, эдикт по предложению императора был утвержден сенатом и вследствие этого сделался неизменяемым и юридически обязательным для преторов. Впрочем, и после этого эдикт считается эдиктом претора и постановления его сохраняют характер jus honora-rium, то есть права, имеющего силу и действие только благодаря мерам преторской власти. Прежний дуализм jus civile и jus honorarium остается, таким образом, в силе и теперь.

   После законов XII таблиц edictum perpetuum Адриана было первою крупною кодификацией римского права, сводкой всей огромной работы преторов. При пересмотре Юлиан ограничился только изменениями редакционного характера: он, например, внес в соответствующие рубрики эдикта формулы исков, которые раньше все вместе составляли особое приложение к эдикту, присоединил эдикт курульных эдилов и т.д. Лишь в очень немногих местах можно констатировать изменения по существу — так называемые novae clausulae Juliani[412]. Текст эдикта до нас не дошел, но на основании разного материала, главным образом, отрывков из «Corpus» Юстиниана, новейшие ученые делали попытки его реконструкции; наиболее ценную работу в этом отношении представляет книга: Lenel O. Edictum perpetuum. 2-е изд. 1907.

   Но гораздо большее значение для развития права в этом периоде имеют императорские указы, носящие общее название constitutiones principum. Они являются в различных формах: а) эдикты (edicta), то есть общие распоряжения, издаваемые императором так же, как их издавали раньше республиканские магистраты; b) декреты (decreta), императорские решения судебных процессов, поступающих к нему на рассмотрение (нужно иметь в виду, что в этом периоде развивается императорская юрисдикция: император может взять на свое рассмотрение всякое дело, которое захочет или о котором его просят); с) рескрипты (rescripta), ответы императоров на юридические запросы как частных, так и должностных лиц на случай каких-либо сомнений при толковании и применении права; d) мандаты (mandata), императорские инструкции его чиновникам и правителям провинций, определявшие те или другие стороны суда и управления.

   Все эти императорские конституции не имеют первоначально силы закона в строгом смысле (lex или senatusconsultum). Император, согласно основному общему принципу этого периода, как сказано, законодательной власти не имеет. Поэтому сила императорских указов покоится на другом, и притом различном для каждого рода их, основании.

   1. Edicta и mandata рассматриваются как административные распоряжения магистрата, черпающие свою силу в его imperium. Поэтому они формально теряют ее со смертью издавшего их императора (как преторский эдикт терял свою силу с прекращением полномочий претора); чтобы сохранить их в действии, необходимо повторение их преемником. Как проявление imperium, edicta и mandata создают не jus civile, а jus honorarium. 2. Rescripta и decreta рассматриваются как толкование действующих законов; из этих последних выводится их юридическая сила, и вследствие этого rescripta и decreta независимы от смены императоров. Они развивают то jus civile, то jus honorarium, смотря по тому, нормы какого права в них интерпретируются.

   Мало-помалу, однако, описанное различие в характере и силе различных видов императорских конституций сглаживается. Юристы времен Адриана уже всем им приписывают силу «как бы закона» (legis vicem). Эту силу они выводят из lex de imperio, то есть того закона, которым каждому императору вручается его власть. Отсюда делается затем уже дальнейшее заключение, что все императорские указы создают не jus honorarium, а как настоящие законы — jus civile.

   Дуализм jus civile — jus honorarium продолжает, таким образом, в течение всего периода существовать; но отпадают системы jus gentium и особых провинциальных прав: с распространением права гражданства на всех подданных Римской империи исчезла необходимость особой юрисдикции для перегринов в Риме и для провинциалов на местах.

   § 33. Юриспруденция

   Как мы видели ранее, юриспруденция уже в конце республики вышла из стадии чисто практической деятельности и создала значительную юридическую литературу. В эпоху принципата она продолжает развиваться далее и достигает беспримерной высоты.

   Уже в начале этого периода влияние юриспруденции усиливается благодаря следующему обстоятельству. С Августа императоры начинают предоставлять некоторым более известным юристам особую привилегию — так называемое jus respondendi, то есть право давать тяжущимся свои решения как бы от имени императора (ex auctoritate principis) и с обязательною для судьи силой. Спорящие (или один из них) обращаются к такому юристу, излагают дело и просят его высказывать свое мнение. Юрист, не расследуя фактической стороны дела, высказывает свое заключение, и это заключение обязательно для судьи по данному делу — разумеется, если факты, указанные сторонами юристу, на суде подтвердятся. Ввиду такого практического значения подобных заключений, во избежание всяких подделок и подлогов, было предписано, чтобы они были излагаемы письменно и запечатывались печатями (responsa signata).

   Обязательные в принципе только для одного данного дела, такие responsa de facto служили, конечно, весьма важным руководством и для других однородных случаев и, таким образом, являлись важным средством для развития права. Мало-помалу не только такие формально данные responsa, но и иным образом высказанные мнения (sententiae, opiniones) юристов cum jure respondendi[413] приобрели большое влияние на практику, в особенности, если мнения разных юристов сходились. Вследствие этого таким мнениям приписывается также сила «как бы закона» (legis vicem), а самые эти юристы в глазах последующего времени представлялись подлинными «создателями права» — conditores juris (ср. Gai. Inst. 1. 7).

   Но jus respondendi не уничтожило, конечно, и консультаций обыкновенных, непривилегированных юристов. Их мнения необязательны для судей юридически, но имеют большое значение фактически, как заключения специалистов.

   С усложнением источников права и развитием юриспруденции усложняется и юридическое обучение. Возрастание юридического материала уже в конце республики давало себя знать, вызывая необходимость предварительно знакомить учеников с элементарными положениями права — instituere. В период империи юридическое обучение распадается уже всегда на две стадии: а) institutio — сообщение ученикам основных принципов гражданского права в связи с чтением источников (законов XII таблиц, преторского эдикта и т.д.), и б) instructio — усовершенствование путем участия в консультациях патрона. Иногда все обучение в обеих стадиях проходит у одного и того же учителя; иногда же ученик, пройдя первую стадию у одного, для дальнейшего образования переходил к другому. Юридическое преподавание развивается настолько, что появляется даже нечто вроде постоянных училищ, причем некоторым из юристов отводились с этой целью помещения от государства — так называемые stationes или auditoria jus publice docentium. Ученики одного и того же учителя, естественно, выносили многие общие взгляды, отличные от взглядов учеников другого учителя, и, таким образом, возникало нечто вроде различных юрдических школ. Преподавание права не ограничивается теперь уже пределами Рима; отдельные практические юристы и преподаватели появляются в провинциях, а к концу этого периода некоторые из провинциальных юридических школ даже приобретают большую известность (в Берите, Александрии, Кесарии[414]).

   Если в эпоху республики главную деятельность юристов составляли практические консультации, то в период империи они посвящают себя столько же практике, сколько и теоретической разработке права; в это время развивается богатейшая юридическая литература. Главнейшими формами ее были следующие:

   а) Для начального ознакомления с основными принципами права, то есть для руководства в первой стадии юридического обучения, пишутся краткие систематические учебники — так называемые institutiones, охватывающие все гражданское право — и jus civile, и jus honorarium. Для того же начального юридического образования предназначались regulae, краткие юридические афоризмы, и definitiones, общие определения основных юридических институтов.

   b) Второй тип литературных произведений составляли комментарии. Главным объектом для комментариев являлись преторский эдикт (commentarii ad edictum) и нормы цивильного права, причем в основу для последних полагался древнейший комментарий законов XII таблиц, написанный Муцием Сцеволой (commentarii ad Quintum Mucium). Комментировались, далее, отдельные более важные законы. Иногда юрист ставил себе более широкую задачу — охватить в своем комментарии и jus honorarium, и jus civile; тогда он к комментарию эдикта в соответвующих частях присоединял изложение и толкование норм цивильного права. Такая совместная обработка обеих частей гражданского права носит название Digesta. Комментируются, наконец, сочинения других, более ранних юристов, причем комментаторы присоединяют к тексту юриста свои критические замечания — так называемые notae.

   c) Многочисленные сочинения стоят в тесной связи с практической деятельностью юристов. Таковы — responsa, то есть собрания решений, данных юристом в разных представлявшихся ему на практике случаях. Таковы же quaestiones и disputationes, аналитические разборы разных юридических вопросов. Из сношений юристов между собой возникают их epistolae[415]. Для руководства в юридической практике предназначаются sententiae и opiniones.

   d) Последнюю (не особенно, впрочем, обширную) группу составляют монографические сочинения — например, «de jure pontificio», «de officio praetoris»[416] и т.п.

   С внешней стороны всякое сочинение разделяется на книги (libri); последние не объемисты: если принять в качестве примерного размер книг Цицерона или Тита Ливия, то окажется, что каждая книга равнялась нашим 30-40 страницам среднего октаво. Несмотря на это, продуктивность римских юристов заслуживает глубокого удивления: о некоторых из них сообщается, что они написали 300, 400 книг; принимая во внимание, что каждые 10 римских libri приблизительно равны нашей средней книге в 300-400 страниц, окажется, что они оставили по 30-40 томов[417].

   Что касается общего содержания, то юристы трактуют в своих сочинениях все отрасли права — право публичное («de officio consulis», «de officio praefecti praetorio» и т.д.), финансовое, уголовное и т.д.; но главное и, можно сказать, подавляющее содержание составляет право гражданское: это истинная сфера римской юриспруденции, и здесь ее слава.

   Укажем теперь наиболее известных юристов этой эпохи. Юристы, занявшие уже в эпоху республики видное положение в общественной жизни, приобретают теперь, в период империи, еще большее значение. С установлением империи политическая карьера в смысле занятия республиканских должностей потеряла свою прежнюю привлекательность, и все лучшие силы стали искать себе поприща в занятии философией, наукой и юриспруденцией. К юриспруденции стали обращаться лица, недовольные новым порядком вещей, сторонники старых республиканских традиций; но к ней же стали обращаться и люди противоположного лагеря. Юриспруденция сделалась для них средством достичь высших ступеней на императорской службе, ибо римские императоры старались привлечь к себе на службу людей знающих и образованных; в особенности юристы необходимы были им в качестве членов consilium[418]. В результате мы наблюдаем блестящее развитие юриспруденции, вследствие чего этот период ее называется классическим.

   Уже в царствование Августа мы встречаем двух выдающихся юристов, сверстников и антагонистов в жизни и юриспруденции. Первый из них — Марк Антистий Лабеон — происходил из аристократического рода и по своим политическим убеждениям принадлежал к сторонникам старой республики. При Августе он был одно время претором, но дальше претуры его карьера не пошла: по одним известиям, он отклонил предложенный ему Августом консулат, а по другим — Август предпочел ему другого. Отказавшись от политической карьеры, Лабеон всецело посвятил себя юриспруденции. Помпоний сообщает, что он полгода жил в Риме и занимался преподаванием, а другие полгода проводил в своем поместье, создавая свои литературные произведения. Всего написано им около 400 книг. Умер он между 10 и 22 г. по Р. Х.

   Второй — Гней Атей Капитон — в противоположность Лабеону, происходил из незнатного рода, поднявшегося только при Сулле, и принадлежал к партии нового государственного режима. В политической карьере он пошел дальше Лабеона: в 5 г. по Р. Х. он был консулом, а затем и pontifex maximus[419]. Литературная деятельность Капитона далеко не была так обширна, как Лабеона. При жизни оба юриста пользовались, по-видимому, одинаковым влиянием, но впоследствии судьба их была различна: меж тем как Лабеон остается одним из первых авторитетов юриспруденции и часто цитируется позднейшими юристами, Капитон забывается, не оставив по себе сколько-нибудь заметного следа.

   Помпоний, рассказав о Лабеоне и Капитоне, прибавляет затем: «hi duo primum veluti diversas sectas fecerunt», то есть что от них пошли как бы две различные школы в юриспруденции. Школа, ведущая свое начало от Лабеона, называется по имени его ближайшего ученика — Прокула — прокулианцами (proculiani), а школа, ведущая начало от Капитона, по имени ученика этого последнего — Сабина — сабинианцами (sabiniani; иначе еще — cassiani, от Кассия Лонгина, ученика Сабина).

   Действительно, такое деление юристов (хотя и не всех) существует вплоть до царствования Адриана, но что именно лежит в основании этих школ, вопрос до сих пор неразъясненный.

   С упоминанием об этих двух школах Помпоний как бы связывает представление о двух различных направлениях в научном смысле. В чем же могло заключаться различие этих направлений? Тот же Помпоний, характеризуя двух родоначальников этих школ, говорит, что Лабеон, являясь в политике республиканцем-консерватором, в области права был представителем новаторства («plurima innovare instituit»[420]), меж тем как Капитон, сторонник нового государственного режима, в области юриспруденции был представителем и защитником старины («in his, quae ei tradita fuerant, perseverabat»[421]). Из этого можно, как будто, заключить, что школа прокулианцев была школой прогрессивной, а школа сабинианцев — консервативной. Так и думают, действительно, некоторые из современных ученых (например, Бонфанте: interpretatio прокульянцев была по духу своему более прогрессивной; они склонны были более руководиться критерием экономически-социальным). Господствующее же мнение относится к этому толкованию скептически: рассмотрение отдельных контроверз, существовавших между последователями разных школ, едва ли способно подтвердить мысль о большей прогрессивности или консервативности той или другой школы. Взамен этого были высказаны некоторые другие предположения: по мнению Кунтце, противоположность между школами сводилась к противоположности между идеализмом и натурализмом в праве; по мнению Карлова, прокулианцы были представителями национальных начал в праве, а сабинианцы — начал общенародных, перегринских. Но и эти предположения не оправдываются, да и вообще известные нам разногласия между школами не поддаются никакому обобщению. Ввиду этого приходится признать более правильным мнение (Бремер, Пернис и др.), что различие школ объясняется просто различием двух юридических училищ права, из которых одно переходило по преемству от Прокула, другое от Сабина: у юристов, получивших образование в одной и той же школе (statio), естественно вырабатывались и сохранялись одинаковые мнения по отдельным спорным вопросам.

   Из целой плеяды юристов, группирующихся вокруг этих школ, заслуживают упоминания — из сабинианцев: Гай Кассий Лонгин (от имени которого, как было сказано выше, и самая школа называется еще cassiani), Целий Сабин, Яволен Приск, из прокулианцев: Нерва-отец и Нерва-сын, Пегас, Нераций Приск. Но наибольшее значение имели следующие три: 1) Ювенций Цельс; он упоминается в числе заговорщиков против императора Домициана в 95 г.; затем был претором, два раза консулом — в последний раз в 129 г. — и членом consilium principis при Адриане. Принадлежал он к школе прокулианцев; его главным сочинением являются «Digesta» в 39 книгах. Римское право обязано ему некоторыми новыми идеями, причем его специфической особенностью является резкость его критических замечаний (в fr. 27. D. 28.1 передан нам ответ Цельса на один предложенный ему вопрос: «aut non intеlligo, quid sit de quo me consulueris, aut valide stulta est consultatio tua»[422]). 2) Salvius Julianus, о котором уже было сказано выше как о редакторе Адриановского edictum perpetuum. Юлиан принадлежал к школе сабинианцев; происходил он из города Гадрумета в северной Африке (ныне Суза в Тунисе), где в 1899 г. была найдена колонна, воздвигнутая в честь Юлиана его родным городом. Как явствует из надписи на этой колонне, Юлиан прошел длинный ряд государственных должностей, был членом consilium императора Адриана и вообще, видимо, был влиятельным в государстве лицом. Умер он незадолго перед 169 г. Как юрист Юлиан занимает одно из первых мест в рядах классической юриспруденции; из его сочинений наибольшее значение имели «Digesta» в 90 книгах. Его учеником Африканом были изданы затем его «Quaestiones». 3) Секст Помпоний, который был уже неоднократно цитирован как автор, дающий нам сведения по истории римского права, в особенности по истории римской юриспруденции. О жизни его мы ничего не знаем; по-видимому, Помпоний стоял в стороне от государственной карьеры и посвящал себя исключительно преподаванию и литературе. Количество его произведений огромно; заслуживают упоминания «Commentarium ad edictum», обнимавший около 150 книг, «Commentarium ad Sabinum», «Variae lectiones» и «Liber singularis enchyridii»[423], отрывок из которого в юстиниановском Своде (fr. 2. D. 1.2) содержит те исторические сведения, о которых сказано выше. Как юрист он представляется не столько оригинальным мыслителем, творцом новых идей, сколько обстоятельным, добросовестным компилятором.

   [409] Lex Julia et Papia Poppaea – под этим единым именем понимались уже в классическую эпоху римского права два закона (18 и 9 гг. до н.э.) составляющие по сути одно целое и представляющие собой комплекс мер, направленных на укрепление института семьи и борьбу с проявлениями аморализма. Закон предписывал жить в браке мужчинам с 25 до 60 лет, женщинам с 20 до 50 и иметь не менее трех (а вольноотпущенникам – четырех) детей. Вдова или вдовец должна вступить в новый брак в течение двух лет с момента смерти супруга, разведенные – в течение 18 месяцев с момента развода. Кроме того, устанавливался запрет на законный брак с женщиной легкого поведения, а для сенатора – и с вольноотпущенницей. Санкцией за нарушение этих запретов являлось ограничение в правах наследования. (Прим. ред.)

   [410] Non ambigitur senatum jus facere posse – «не вызывает сомнений способность сената творить право». (Пер. ред.)

   [411] Girard P. La date de l’edit de Julien // Nouvelle revue historique… Vol. 34. 1910.

   [412] Novae clausulae Juliani – «новые оговорки Юлиана». (Пер. ред.)

   [413] Юристов cum jure respondendi – юристов с правом официального ответа на запрос от имени императора. (Прим. ред.)

   [414] Берит – нынешний г. Бейрут (Ливан); Кесария – город в Палестине; Александрия – в Египте. (Прим. ред.)

   [415] Epistolae – «переписка». (Прим. ред.)

   [416] De jure pontificio –»о понтификальном праве»; de officio praetoris – «об обязанностях претора». (Прим. ред.)

   [417] Ср.: Брунс К.Г., Ленель О. Внешняя история римского права. С. 138.

   [418] Сonsilium – «императорский совет». (Прим. ред.)

   [419] Pontifex maximus – «Великий понтифик» – высшая жреческая должность. (Прим. ред.)

   [420] Plurima innovare instituit – «установил много нового». (Пер. ред.)

   [421] In his, quae ei tradita fuerant, perseverabat – «упорствовал в том, что было ему передано [правовой традицией]». (Пер. ред.)

   [422] Aut non intеlligo, quid sit de quo me consulueris, aut valide stulta est consultatio tua – «либо я не понимаю, о чем ты меня спрашиваешь, либо вопрос твой весьма глуп». (Пер. ред.)

   [423] «Commentarium ad edictum» – «Комментарий к эдикту»; «Commentarium ad Sabinum» – «Комментарий к Сабину»; «Variae lectiones» – «Лекции на разные темы»; «Liber singularis enchyridii» – «Одна книга пособия по правоведению». (Прим. ред.)

   civil.consultant.ru