Преступление и наказание. Х/ф СССР, 1969

О проекте Преступление и наказание. Х/ф

Картина снята по одноименному роману великого русского писателя Федора Михайловича Достоевского. Бессмертное произведение было создано мастером в 1866 году.

Интерес к творению Достоевского неугасал никогда. Роман неоднократно экранизировался во многих странах мира. Вот некоторые из них: «Crime et chatiment» (Франция, 1935 год), актер Пьер Бланшар за исполнение роли Раскольникова получил в 1935 году приз на МКФ в Венеции; «Crime and Punishment» (США, 1998 год), главные роли исполнили — Бен Кингсли и Патрик Демпси.

Актер Георгий Тараторкин, исполнив роль Родиона Раскольникова, стал известен на всю страну.

Государственных премий РСФСР имени братьев Васильевых 1971 года были удостоены: режиссер Лев Кулиджанов, оператор Вячеслав Шумский, художник картины Пашкевич и блестящий актерский дуэт — Иннокентий Смоктуновский (сыграл роль следователя Порфирия Петровича) и Георгий Тараторкин.

Также Смоктуновский был признан лучшим актером года по опросу журнала «Советский Экран» в 1970 году. На тот момент фильм посмотрело 13 млн зрителей.

Валерий Кичин (Опубликовано на сайте rg.ru 12 марта 2009 г.):
«О фильме «Преступление и наказание» можно не напоминать: хрестоматийная лента по Достоевскому. Те, кто видел, хорошо ее помнят, а тем, кто не видел, картина будет полезна для общего образования. Там хороши Георгий Тараторкин в роли Раскольникова и Иннокентий Смоктуновский в роли Порфирия Петровича. Поставил — добротно, фундаментально и чересчур, пожалуй, академично — Лев Кулиджанов в 1969 году».

Художественный фильм (СССР, 1969).
Режиссер: Лев Кулиджанов
Сценарий: Лев Кулиджанов, Николай Фигуровский
Оператор: Вячеслав Шумский
Композитор: Михаил Зив
В ролях: Георгий Тараторкин, Иннокентий Смоктуновский, Татьяна Бедова, Ефим Копелян, Евгений Лебедев, Виктория Федорова, Майя Булгакова, Ирина Гошева, Любовь Соколова, Инна Макарова, Валерий Носик, Александр Павлов, Елизавета Евстратова, Владимир Басов, Юрий Медведев, Евгений Лазарев, Юрий Саранцев, Юрий Волков, Лидия Песковецкая, Марина Солдатова, Леня Шепелев, Сергей Никоненко, Владимир Носик

russia.tv

Лизавета Ивановна

1. Сочинения
2. Персонажи произведений
3. Лизавета Ивановна

(«Преступление и наказание»)

Младшая (сводная) сестра Алены Ивановны. «Это была высокая, неуклюжая, робкая и смиренная девка, чуть не идиотка, тридцати пяти лет, бывшая в полном рабстве у сестры своей, работавшая на нее день и ночь, трепетавшая перед ней и терпевшая от нее даже побои. » Затем в скупой портрет Лизаветы от повествователя добавляются штрихи из разговора офицера и студента в трактире, подслушанного Раскольниковым: «Лизавета была младшая, сводная (от разных матерей) сестра старухи, и было ей уже тридцать пять лет. Она работала на сестру день и ночь, была в доме вместо кухарки и прачки и, кроме того, шила на продажу, даже полы мыть нанималась, и все сестре отдавала. Никакого заказу и никакой работы не смела взять на себя без позволения старухи. Старуха же уже сделала свое завещание, что известно было самой Лизавете, которой по завещанию не доставалось ни гроша, кроме движимости, стульев и прочего; деньги же все назначались в один монастырь в Н–й губернии, на вечный помин души. Была же Лизавета мещанка, а не чиновница, девица, и собой ужасно нескладная, росту замечательно высокого, с длинными, как будто вывернутыми ножищами, всегда в стоптанных козловых башмаках, и держала себя чистоплотно. Главное же, чему удивлялся и смеялся студент, было то, что Лизавета поминутно была беременна.
— Да ведь ты говоришь, она урод? — заметил офицер.
— Да, смуглая такая, точно солдат переряженный, но знаешь, совсем не урод. У нее такое доброе лицо и глаза. Очень даже. Доказательство — многим нравится. Тихая такая, кроткая, безответная, согласная, на все согласная. А улыбка у ней даже очень хороша. »
Между прочим, эта Лизавета однажды заштопала рубашку Раскольникова, о чем ему позже, уже после убийства, напомнит служанка Настасья. А он убивать как раз Лизавету не собирался, и окончательно решился на преступление именно потому, что случайно узнал: Лизавета уйдет из дому по делам и ее сестра-старуха «ровно в семь часов вечера» будет дома одна. Но Лизавета неожиданно вернулась раньше времени и тем самым погубила и себя, и Раскольникова. Сцена убийства кроткой женщины как бы аукается-перекликается с убийством беззащитной лошади в кошмарном сне Раскольникова: «Среди комнаты стояла Лизавета, с большим узлом в руках, и смотрела в оцепенении на убитую сестру, вся белая как полотно и как бы не в силах крикнуть. Увидав его выбежавшего, она задрожала как лист, мелкою дрожью, и по всему лицу ее побежали судороги; приподняла руку, раскрыла было рот, но все-таки не вскрикнула и медленно, задом, стала отодвигаться от него в угол, пристально, в упор, смотря на него, но все не крича, точно ей воздуху недоставало, чтобы крикнуть. Он бросился на нее с топором; губы ее перекосились так жалобно, как у очень маленьких детей, когда, они начинают чего-нибудь пугаться, пристально смотрят на пугающий их предмет и собираются закричать. И до того эта несчастная Лизавета было проста, забита и напугана раз навсегда, что даже руки не подняла защитить себе лицо, хотя это был самый необходимо-естественный жест в эту минуту, потому что топор был прямо поднят над ее лицом. Она только чуть-чуть приподняла свою свободную левую руку, далеко не до лица, и медленно протянула ее к нему вперед, как бы отстраняя его. Удар пришелся прямо по черепу, острием, и сразу прорубил всю верхнюю часть лба, почти до темени. Она так и рухнулась. »
Позже выяснится, что Соня Мармеладова была знакома с Лизаветой, и в момент, когда Раскольников будет признаваться Соне в своем преступлении, ее лицо на минуту покажется ему лицом Лизаветы перед смертью: «. знакомое ощущение оледенило вдруг его душу: он смотрел на нее и вдруг, в ее лице, как бы увидел лицо Лизаветы. Он ярко запомнил выражение лица Лизаветы, когда он приближался к ней тогда с топором, а она отходила от него к стене, выставив вперед руку, с совершенно детским испугом в лице, точь-в-точь как маленькие дети, когда они вдруг начинают чего-нибудь пугаться, смотрят неподвижно и беспокойно на пугающий их предмет, отстраняются назад и, протягивая вперед ручонку, готовятся заплакать. Почти то же самое случилось теперь и с Соней: так же бессильно, с тем же испугом, смотрела она на него несколько времени и вдруг, выставив вперед левую руку, слегка, чуть-чуть, уперлась ему пальцами в грудь и медленно стала подниматься с кровати, все более и более от него отстраняясь, и все неподвижнее становился ее взгляд на него. »
Случайное, нелепое убийство кроткой Лизаветы во многом поспособствовало тому, что Раскольников сам, добровольно решил за свое преступление понести наказание.

© 2012 — 2018 Сетевое издание «Федор Михайлович Достоевский. Антология жизни и творчества»
Свидетельство Роскомнадзора о регистрации СМИ Эл № ФС77-51838 от 7 декабря 2012 г.

Все права на материалы сайта принадлежат редакции и являются ее собственностью. Права на иные материалы, являющиеся объектами авторского права, принадлежат их авторам. При цитировании информации гиперссылка на сайт обязательна.

www.fedordostoevsky.ru

Преступление и наказание

• Жанры : Мелодрамы, Детективы
• Год создания : 1969
• Продолжительность : 221 мин.

Актёры и команда 15

Преступление и наказание смотреть онлайн

Двухсерийная криминальная драма Льва Кулиджанова с Георгием Тараторкиным, Татьяной Бедовой и Иннокентием Смоктуновским в главных ролях, экранизация одноименного романа Федора Михайловича Достоевского.

Сюжет фильма Преступление и наказание

Действие фильма «Преступление и наказание» разворачивается в 60-е годы XIX века в Петербурге. Бывший студент Родион Раскольников (Георгий Тараторкин), болезненно самолюбивый и гордый юноша, оказавшись в крайней нищете, увлекся социальной теорией, согласно которой все люди делятся на два «разряда»: тех, чей удел — влачить жалкое существование, подчиняясь предписанным им правилам, и тех, кто сам устанавливает законы и имеет право преступать нравственные нормы и даже совершать преступления ради лучшего будущего для окружающих.

Неоднократно размышляя о том, смог бы он сам ради благой цели пойти на убийство, Раскольников однажды решился проверить свою теорию на практике. Тщательно подготовив преступление, он зарубил топором старуху-процентщицу Алену Ивановну (Елизавета Евстратова), чтобы завладеть ее деньгами и потратить их на добрые дела. Однако вопреки ожиданиям он нашел лишь небольшую сумму, а неожиданно вернувшаяся домой сестра старухи Лизавета (Любовь Соколова) стала его второй жертвой.

Вскоре после убийства испытывающий глубокое разочарование и мучимый угрызениями совести Раскольников на улице видит задавленного каретой чиновника Мармеладова (Евгений Лебедев), с которым он познакомился недавно. Пожалев пострадавшего, Родион Романович отдает свои последние деньги, чтобы доставить его домой и вызвать врача. В квартире Мармеладова Раскольников знакомится с его дочерью Софьей (Татьяна Бедова), которая вынуждена зарабатывать проституцией, чтобы прокормить своих родных. Девушка поражает бывшего студента своей внутренней чистотой, самоотверженностью, любовью к близким и высокими душевными качествами, которые ей удалось сохранить, несмотря на то, что ей приходится зарабатывать хлеб, торгуя своим телом.

Некоторое время спустя молодой человек попадает под подозрение следователя Порфирия Петровича (Иннокентий Смоктуновский), который ведет дело об убийстве процентщицы. Проницательный и умный человек, обладающий недюжинными способностями психолога, Порфирий Петрович уверен, что именно Раскольников убил старуху, но, не имея веских улик, он не спешит с его арестом, давая преступнику шанс самому прийти с повинной и раскаяться в содеянном.

История создания фильма Преступление и наказание

Работа над экранной версией самого известного романа Федора Достоевского была начата Львом Кулиджановым, уже поставившим к тому времени фильмы «Дом, в котором я живу», «Отчий дом», «Когда деревья были большими», в 1968 году, когда он, в соавторстве с Николаем Фигуровским, адаптировал «Преступление и наказание» в киносценарий.

На роли Раскольникова и Сони Мармеладовой были приглашены молодые актеры Ленинградского ТЮЗа Георгий Тараторкин, на счету которого был всего один опыт съемок в кино — исторический фильм Лео Арнштама «Софья Перовская», где он сыграл террориста-народовольца Гриневицкого, и Татьяна Бедова, для нее лента «Преступление и наказание» стала экранным дебютом.

Фотографии Тараторкина, по которым Кулиджанов утвердил его на главную роль в фильме, были сделаны, когда актер находился в больнице. После перенесенной болезни Георгий не мог ходить, и врачи, подозревая у него гангрену, обсуждали возможность ампутации ноги. Болезненный, изможденный облик молодого человека впечатлил режиссера, и он утвердил его на роль без проб. Известие об этом так воодушевило Тараторкина, что он буквально через несколько дней встал на ноги.

В картине одни из лучших своих ролей сыграли замечательные советские актеры Иннокентий Смоктуновский, Ефим Копелян, Евгений Лебедев и Владимир Басов.

Всего известно около дюжины картин, снятых по книге Достоевского, в том числе самая первая кинопостановка, вышедшая в России в 1913 году; французская лента 1956 года «Преступление и наказание» (Crime et Chatiment) с участием Жана Габена (Jean Gabin), Марины Влади (Marina Vlady) и Робера Оссейна (Robert Hossein); короткометражка 1979 года «Преступление и наказание» (Crime and Punishment) с Тимоти Уэстом (Timothy West), Ванессой Редгрейв (Vanessa Redgrave) и Джоном Хёртом (John Hurt); американские фильмы «Потрясение» (Astonished) 1988 года; «Преступление и наказание Достоевского» (Dostoevsky’s Crime and Punishment) 1998 года; двухсерийная адаптация BBC «Преступление и наказание» (Crime and Punishment) 2002 года и российский телесериал 2007 года «Преступление и наказание». Фильм Кулиджанова большинством критиков признается наиболее удачной экранизацией романа.

В 1970 году картина участвовала в основной конкурсной программе Международного кинофестиваля в Венеции. По результатам опроса читателей журнала «Советский экран», за исполнение роли Порфирия Петровича в фильме «Преступление и наказание» Иннокентий Смоктуновский был назван лучшим актером 1970 года.

Интересные факты о фильме Преступление и наказание

Во время съемок «Преступления и наказания» Георгий Тараторкин познакомился со своей будущей супругой — актрисой и сценаристом Екатериной Марковой (Галя Четвертак в военной драме Станислава Ростоцкого «А зори здесь тихие. »).

По словам Георгия Тараторкина, ритмичный стук, которым сопровождается эпизод фильма, когда главный герой пытается уничтожить улики, на самом деле — записанное на микрофон биение его сердца.

Съемочная группа фильма Преступление и наказание

Режиссер фильма «Преступление и наказание»: Лев Кулиджанов
Авторы сценария фильма «Преступление и наказание»: Николай Фигуровский, Лев Кулиджанов, Федор Достоевский (роман)
В ролях: Георгий Тараторкин, Иннокентий Смоктуновский, Татьяна Бедова, Виктория Федорова, Ефим Копелян, Евгений Лебедев, Майя Булгакова, Ирина Гошева, Владимир Басов, Александр Павлов и другие
Оператор: Вячеслав Шумский
Композитор: Михаил Зив

Дата премьеры фильма «Преступление и наказание»: 28 сентября 1970 года

www.vokrug.tv

«Преступление и наказание». Как споры о «деле Скрипаля» дошли до цитат из Достоевского

Российский МИД заявил, что Великобритания открыто нарушает международные нормы, не предоставляя доступ к бывшему полковнику ГРУ Сергею Скрипалю и его дочери, отравленным в Солсбери. С такими обвинениями сегодня выступила официальный представитель российского внешнеполитического ведомства Мария Захарова. Между тем, согласно новым данным британской полиции, местом первого контакта Скрипалей с ядом был их собственный дом. О том, какие политические выводы за этим последуют — в материале Елизаветы Смоляковой.

Самую высокую концентрацию яда нашли на пороге дома бывшего полковника ГРУ Сергея Скрипаля. Это объясняет, почему отравляющее вещество обнаружили и на автомобиле Скрипаля, и в ресторане, где он обедал с дочерью. Теперь в районе, где жил Скрипаль, полицейские планируют провести тщательный обыск. В Скотланд-Ярде сообщили, что офицеры полиции будут продолжать работу еще несколько недель или даже месяцев и поблагодарили жителей Солсберри за содействие следствию.

Криминалистам предстоит изучить пять тысяч часов видеозаписей и более тысячи улик. Но политические выводы уже сделаны: несмотря на то, что Москва отрицает причастность к отравлению, Лондон и Берлин договорились и дальше противостоять «возросшей российской агрессии». Об этом заявили премьер-министр Великобритании Тереза Мэй и канцлер ФРГ Ангела Меркель. Ранее Мэй провела переговоры с Дональдом Трампом. Страны обсудили противодействие тайным операциям России. Соединенные Штаты, видимо, могут пойти даже дальше высылки дипломатов.

Посол США в России Джон Хантсман в интервью РБК не исключил арест российских активов.

В свою очередь, пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков заявил, что такое решение повредит имиджу США.

«Конечно, это очень важные субстанции, которые касаются, в целом, наверное, имиджа стран как надежных экономических партнеров. Конечно, такие решения не могут не наносить вред реноме этих стран в плане взаимоотношений с другими инвесторами»

Британские власти, кажется, тоже готовы на новые меры против России. Как пишет газета Guardian, Лондон может запретить торговлю российскими евробондами. Во всяком случае премьер-министр Великобритании Тереза Мэй согласилась рассмотреть предложение о закрытии доступа европейских клиринговых организаций к обслуживанию российского госдолга. Экономист Сергей Алексашенко подчеркнул в комментарии RTVI: «Это станет сильным ударом по инвесторам, которые держат эту сильную бумагу. И, конечно, по заемщикам, потому что после этого большое количество облигаций будет предъявлено к продаже».

Министр иностранных дел Великобритании Борис Джонсон заявил, что международная реакция должна стать сигналом для Москвы. Он подчеркнул: разница между Россией и Британией в том, что «они создают „Новичок“, а мы — световые мечи».

«После аннексии Крыма, вторжения в Донбасс, атаки на рейс MH17, хакерских взломов, попытки переворота в Черногории, сокрытия химического оружия в Сирии, взлома Бундестага и вмешательства в выборы в мире стало слишком много стран, ощущающих пагубные действия России. События в британском Солсбери коснулись всех городов Европы, которым могла грозить та же участь и где люди имеют право жить без страха. После этих провокаций наступил наконец момент, когда мир отказался и дальше выслушивать изнурительные потоки российской лжи, крючкотворства и межконтинентального баллистического вранья»

Дипломат сравнил дело Скрипаля с произведением Федора Достоевского «Преступление и наказание». «Мы все уверены по поводу виновного. И вопрос только в том, признается он или его поймают» — заявил Джонсон. Министр убежден, что Москва недооценивает последствия этого дела.

rtvi.com

«Когда помутилось сердце человеческое».
О романе Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание». Часть 1

Его герои являют индивидуальные характеры, вместе с тем воплощают некие идеи в их предельном выражении – «Достоевский стал великим художником идеи» (М.М. Бахтин). Это не абстрактные и рационалистические, а экзистенциальные идеи, идеи-индивидуумы, способные воплощаться, своего рода живые духовные существа с собственной волей, своим индивидуальным обликом. Такого рода сочетание своеобразного идеализма и персонализма создает уникальный облик персонажей. Герой Достоевского – это одержимый идеей, «человек идеи» (М.М. Бахтин), но, вместе с тем, и идея-человек – выражение определенной идеи. Поэтому герои Достоевского одновременно искусственны и жизненны, предельно фантастичны и предельно реальны. Они пребывают в неестественной и нередко сверхъестественной ситуации, в необычном состоянии, надрыве, надломе, невероятной напряженности переживаний и действий, когда многое кажется необусловленным, самопроизвольным, непредвиденным и непредсказуемым, алогичным. С точки зрения обыденного сознания так не поступают, так не говорят живые люди. Но в персонажах, которые с обыденной точки зрения представляются преступниками и сумасшедшими, описывается напряженная борьба идей. При всей своей необычности и неправдоподобности герои Достоевского психологически достоверны.

Эмпирическая искусственность и нарочитость их действий в духовном плане оказывается адекватной и последовательной. Образы Достоевского оправданы с точки зрения психологии экстремальной ситуации, из которой почти не выходят его герои. В состояниях крайнего духовного напряжения с ними происходят невероятные для обыденной жизни события: сверхъестественные догадки, узнавание чужих мыслей, провидения, совершение неожиданных, немотивированных поступков. В произведениях Достоевского господствует пограничнаяили предпограничнаяситуация (переживание глубочайших потрясений: страха, страданий, борьбы, смерти; это состояния, в которых человек познает себя как нечто безусловное). Подобную напряженность смыслов и аффектов трудно вынести, и многих отталкивает невероятная духовная энергия произведений писателя и видимая уродливость его персонажей и действий. Многим кажется, что Достоевский описывает душевную патологию либо какую-то фантасмагорию, не имеющую отношения к реальной жизни. Сам же Достоевский говорил о реалистичности своих произведений: «Меня многие критики укоряли, что я вообще в романах моих беру будто бы не те темы, не реальные и проч. Я, напротив, не знаю ничего реальнее именно этих вот тем». Он имел в виду другую реальность – не обыденную, а глубинную реальность духа. «Новая действительность, творимая гениальным художником, реальна, потому что вскрывает самую сущность бытия, но не реалистична, потому что нашей действительности не производит. Быть может, из всех мировых писателей Достоевский обладал самым необычным видением мира и самым могущественным даром воплощения» (К.В. Мочульский).

К образам Достоевского можно применить его формулировку, высказанную по близкому поводу: «Конечно, они абсурдны в обыденном смысле, но в смысле ином, внутреннем, кажется, справедливы».Это изображение не эмпирических лиц и событий, а душевных состояний и процессов. Внутренняя жизнь человека спонтанна, клочковата, алогична, хотя на уровне сознания выглядит логичной. Интенсивная душевная жизнь – это борьба противоречивых сил, постоянный надрыв и раскол. В сильном характере какая-либо идея может захватить воображение, подчинить душевную жизнь, лишить ее разнообразия, и перед нами человек идеи или идея-человек. Герои Достоевского олицетворяют собой внутренние силы, которые мы порождаем в своей душе и которые способны поработить нас. В той степени, в какой мы проявляем себя как существа свободные, творческие, как личности, мы созидаем образы истинного, прекрасного и благого бытия. Отдаваясь своеволию, эгоизму, самостным инстинктам, стихиям зла, мы плодим ложные идеи и злые силы. Борьба добрых и злых мотивов порождает конфликт внутренней жизни, трагическую коллизию – столкновение противоположных стремлений, интересов.

Итак, поле действия индивидуальных духовных сущностей Достоевского – душа человека. «В мире дьявол с Богом борется, и поле битвы – сердца людей» – это высказывание Достоевского выражает интенцию его творчества. Поэтому чувство эстетического равновесия и критерий художественной завершенности образа у писателя во многом мотивированы этически. В поисках, развитии, дифференциации и собирании художественных образов участвует его нравственно-религиозное чувство. В литературной форме, как наиболее адекватной его образу мысли, Достоевский пытается обдумать, понять и решить собственные метафизические проблемы. Это придает неповторимое своеобразие его поэтике – системе художественных средств. Ее нельзя понять и оправдать только эстетически. В творчестве Достоевский пытается решить главные, наиболее мучительные и скрытые вопросы бытия человека. На этом он сосредоточивает свои силы. Отсюда напряженность, эксцентричность чувств и отношений его героев. То, что не входит в его основной интерес, удостаивается мимолетной зарисовки и поэтому производит впечатление искусственности.

До сих пор не прекращается дискуссия: полифонично или монологично творчество Достоевского. У него диалектически сочетается и то, и другое. Это – полифония, поскольку в романах Достоевского явное многоголосье оппонирующих и взаимоисключающих позиций и идей. Писатель видел изначальную конфликтность душевной жизни человека, расколотость, противоречивость его сознания и чувств. Но это имонологичность, поскольку все происходит в рамках единой души человека, представляющей собой поле битвы мирового добра и зла. В романах Достоевского один главный герой, вбирающий в себя большинство образов остальных. Монологизм творчества писателя сказывается и в том, что он утверждает метафизическое единство личности как целеполагаемую норму. Главное же – творчество Достоевского является проекцией разрешения им самим бытийных проблем. Его персонажами движет и их объединяет обязательный изначальный вопрос и творческая проблема самого писателя. Итак, многие голоса в своем соединении выражают автора: творчество Достоевского более всего симфонично – представляет собой соединение, сочетание множества противоречивых состояний, идей.

Как у всех великих русских писателей, начиная с Пушкина, литературный труд для Достоевского был одновременно и самотворчеством, созиданием нового облика личности и нового образа жизни. Нить мучительной судьбы Достоевского вплетена в ткань его произведений. С другой стороны, в творениях своих он пытался понять и разрешить мучающие его вопросы жизни. Его творчество экзистенциально, прежде всего, в том, что укоренено и охвачено единством экзистенции самого автора.

Таков путь осознания Достоевским действительности: личное переживание воплощается в художественной форме и затем осознается вполне. В художественном образе он погружается в метафизическую глубину проблемы, исследует ее диалектическое содержание и после этого формулирует впрямую. Это не чисто литературные занятия, не игра фантазии, мало отражающиеся на облике и судьбе автора, а тип жизни. Достоевский не мог не писать романов, прежде всего, потому, что разрешал в них проблемы собственного бытия. Отсюда потребность миссионерства – распространения своих взглядов, отсюда же и профетичность – чувство пророческой значимости своих высказываний. Не может писатель, творящий в сугубо литературных традициях и ассоциациях, проникнуться пафосом обладания целостной истиной, спасительной для человечества. Вместе с тем Достоевскому не были чужды и формальные эстетические поиски, он был в гуще литературной жизни и живо реагировал на нее. Но литературный процесс не был для него самодостаточным, а служил материей, в которой он мог наиболее адекватно воплотить свое видение мировых проблем. Итак, по своим задачам творчество Достоевскогоэкзистенцально-монологично.

Иного плана вопрос: где и насколько текст произведений представляет собой монолог автора? Достоевский – это не литератор, описывающий обыденную жизнь, а духовидец, переживший трагичность бытия, изображающий то, что мучает его душу. Он был личностью титанической и сложной, раздираемой противоречиями, но ищущей гармонии. Ему, как подлинно гениальному человеку, были ведомы состояния и напряженного духовного подъема, и падения, было открыто как высокое, так и низменное. Его душа побывала и на небесах, и в преисподней. Этот трагический духовный опыт и воплощался в образах героев Достоевского. Поэтому на вопрос: устами кого из героев говорит Достоевский, – можно ответить: каждого в отдельности и всех вместе. Но на другой вопрос: с каким героем идентифицируется позиция автора, – ответить однозначно трудно. Тот или иной герой, порой совершенно неожиданный, может высказывать заветные мысли Достоевского.

Но наиболее близок мировоззрению автора тот анонимный герой, который может иметь персональный образ, но поле души которого шире этой конкретной персоны и вбирает свойства других героев. По аналогии с понятием «лирический герой» в поэзии можно сказать, что в романах Достоевского проживает жизнь некий метафизический герой – воплощение бывших заблуждений, настоящих страданий и поисков, тяги к гармонии самого автора. Метафизический герой может персонифицироваться в одном действующем лице, но оно не является полным его выражением. В этом случае большинство персонажей охвачено горизонтом души метафизического героя и тяготеет к явному центру ее – главному герою.

Роман «Преступление и наказание» потому и производит наиболее целостное впечатление, что его главный герой Раскольников является и метафизическим героем. В других романах образ метафизического героя распылен. Раскольников же является не только главным, но в определенном смысле единственным действующим лицом романа. Все остальные – проекции определенных состояний души Раскольникова. Поскольку автора в первую очередь интересуют динамика и итог душевных превращений, то они изображаются в предельном состоянии. Большинство героев романа представляет собой крайнее выражение и персонификацию идей или чувств Раскольникова. Некоторые герои олицетворяют собой определенные объективные начала: положительные (Соня) либо отрицательные (старуха), воздействующие на Раскольникова как извне, так и через его рассудок или сердце.

Главная проблема творчества Достоевского – природа и происхождение зла в человеке, одержимость духами зла. Достоевский описывает столкновение добра и зла в судьбе и душе человека. Поэтому его романы изображают более метафизические, чем эмпирические реалии. Наиболее идеологический роман «Бесы» в этом измерении оказывается наиболее полемически-эмпирическим произведением зрелого периода творчества писателя. Так как в нем проблемы выражаются в социальных, психологических и бытовых проекциях, то описание выглядит наиболее приближенным к реальной жизни. Отсюда наличие, более чем где-либо, конкретных исторических событий и фактов, злободневность и актуальность романа. Вместе с тем, в «Бесах» духи зла выступают как обнаженные, абстрактные, хотя носителями их могут быть конкретные персонажи; отсюда некоторая рационалистичность «Бесов». Достоевскому было необходимо высказаться в такой форме, чтобы самому сполна осознать вопрос, сформулировать некоторые актуальные проблемы и быть при этом услышанным современниками. В «Бесах» писатель напрямую высказал то, что пережито и опознано им в «Преступлении и наказании». Это, в свою очередь, было подготовкой для непосредственной проповеди в «Дневнике писателя». В романе же «Преступление и наказание» Достоевский рассматривает проблему зла на уровне метафизической психологии. Здесь его образы приобретают наибольшую художественную пронзительность и емкость. Они персоналистически полнее, чем в «Бесах». «Преступление и наказание» является наиболее целостным и законченным произведением Достоевского – и в духовной проблематике, и эстетически. В последующих произведениях писатель углублял и детализировал смыслы, которые были выявлены в романе «Преступление и наказание».

Основные вопросы темы зла в романе следующие.

При каких обстоятельствах и в каких состояниях человек одержим духами зла? Какова феноменология – формы явления зла? Это проблема преступления.

Что происходит с душой человека, породившего злую идею и поработившегося ею? Как злые духи актуализируются – становятся действительными, существуют и проявляются в жизни, какова их сущность в предельном выражении? Это проблема наказания.

Каков путь изживания зла и духовного оздоровления? Это проблема искупления и воскресения.

Обстоятельства и состояния человека, одержимого духами зла, раскрывает фабула – сюжетная основа, расстановка лиц и событий романа. Раскольников вырос в здоровой семье с традиционным укладом, среди любимых и любящих его людей. Но вне семьи он оказывается выпавшим из органичного жизненного уклада. Его внутренний облик формируется вне традиций и преданий, которые могли бы взрастить здоровые начала души. Во взрослой жизни у Раскольникова оказались оборванными связи с тем, что Достоевский называет землею, почвой. Новой же почвы герой обрести не смог: оказавшись за пределами традиционной культуры, душа его не смогла привиться к чуждой искусственной цивилизации, которая, по Достоевскому, противостоит органике земли. Раскольников не мог найти себя ни в рационализированной, секуляризированной – обмирщенной, отторгнутой от религиозных основ учености, ни в выхолащивающих душу профессиональных занятиях, ни в карьере, возможности для которой мог предоставить Петербург («Насущными делами своими он совсем перестал и не хотел заниматься»). Достоевский писал Каткову, по каким причинам его герой приходит к преступлению: «По легкомыслию, по шаткости в понятиях, поддавшись некоторым странным “недоконченным” идеям, которые носятся в воздухе». Неокрепшая душа вне здорового жизненного уклада попадает в зараженную духовную атмосферу.

Это трагедия не только личная: «Тут дело фантастическое, мрачное, дело современное, нашего времени случай-с, когда помутилось сердце человеческое». Достоевский показывает, что в России рушатся традиционные жизненные основы, разрываются органичные связи между людьми, наступает эпоха безукладья: «У нас в образованном обществе особенно священных преданий ведь нет». Россия, как и герой романа, только вышла из отрочества, еще не успели сформироваться положительные основы жизни, но уже началась полоса разрушения: «Нет оснований нашему обществу, не выжито правил, потому что и жизни не было. Колоссальное потрясение и все прерывается, падает, отрицается, как бы и не существовало. И не внешне лишь, как на Западе, а внутренне, нравственно» (из черновиков к роману «Подросток»). Творчество Достоевского есть «изображение крайнего богохульства и зерна идеи разрушения нашего времени в России, в среде оторвавшейся от действительности молодежи» (из письма к К.П. Победоносцеву).

Разрушающаяся почва заражается носящимися в воздухе ложными идеями. «Не во что верить, не на чем остановиться», – записано в черновых набросках к роману. В образованном обществе утверждалась эгоистическая индивидуалистическая этика, отрицающая национально-исторические и православные традиции. Раскольников соблазняется формой утилитарной морали, утверждающей, что целью человеческих поступков должно быть только личное благополучие, что поведение человека обусловливается разумной пользой. Преступление Раскольникова, считает Достоевский, есть «доведенная до последствий теория разумного эгоизма». В начале формирования господствующей в будущем атеистической материалистической идеологии Достоевский понимает, что торжество так называемого экономического принципа приводит не к всеобщему благоденствию, а к взаимному истреблению.

Известно, что на первоначальные замыслы романа оказывала влияние полемика Достоевского с социалистами. Но затем писатель погружается в исследование метафизических коллизий в душе своего героя. Ибо человек есть создатель ложных идей, и, чтобы понять и объяснить их появление, нужно углубиться, прежде всего, в его душу. Как истинный персоналист, Достоевский обращается к началам мирового бытия: в глубине индивидуального личного бытия вскрываются всеобщие закономерности.

Петербург у Достоевского – это столица современной цивилизации, место концентрации ложных идей, носящихся в воздухе, воплощение искусственности, неорганичности, нездоровья и распада жизни: «Необъяснимым холодом веяло на него всегда от этой великолепной панорамы; духом немым и глухим полна была для него эта пышная картина». Образ Петербурга рисуется с помощью мертвенных, ужасающих деталей, но в целом он крайне призрачен. Это некая ирреальность, наполненная тенями и призраками, какая-то фантасмагория – причудливое нереальное видение, провоцирующее болезненное душевное состояние. В «Подростке» Достоевский писал о пушкинском Германне – духовном брате Раскольникова: «В такое петербургское утро, гнилое, сырое и туманное, дикая мечта какого-нибудь пушкинского Германна из “Пиковой дамы” (колоссальное лицо, необычайный, совершенно петербургский тип – тип из петербургского периода), мне кажется, должна еще более укрепиться». Описанный Достоевским город отображает внутренний мир Раскольникова: и атмосфера, и пейзаж города, и детали его быта являются отражением душевных состояний героя. Горизонты души Раскольникова и души цивилизованного Петербурга почти сливаются. Так очерчивается духовное поле, в котором происходят духовные в своей сути события романа.

Душа метафизического героя находится в нездоровом, горячечном состоянии. «Чрезвычайно жаркое время…», «жара стояла страшная…», – неоднократно напоминает автор об удушающей атмосфере города и внутреннего состояния метафизического героя. «С некоторого времени он был в раздражительном и напряженном состоянии, похожем на ипохондрию» – угнетенное состояние, нездоровая мнительность, навязчивые идеи, сопровождающиеся болезненными ощущениями, в частности жаром. Все это погружает душу в беспросветный мрак. Выпадение из традиционного жизненного уклада приводит к самоизоляции и внутреннему опустошению: «…углубился в себя и уединился от всех… Он решительно ушел от всех, как черепаха в свою скорлупу…», – не только от всех людей, но от всего вообще, от нравственного и разумного.

Герой оказывается в духовной пустоте, сознание его погружается в «подполье». Скорлупа-жилище – образ его душевного пространства: «Это была крошечная клетушка, шагов в шесть длиной, имевшая самый жалкий вид со своими желтенькими, пыльными и всюду отставшими от стены обоями, и до того низкая, что чуть-чуть высокому человеку становилось в ней жутко, и все казалось, что вот-вот стукнешься головой о потолок». Душа Раскольникова неестественно зажата некоей властной силой, она олицетворяется замкнутым и отъединенным от мира темным, мертвенным пространством (жилье Раскольникова сравнивается со шкафом, сундуком и гробом), в котором уже невозможно ощутить себя в полный рост человеческого достоинства (высокому человеку жутко) и в котором способны образоваться только бредовые идеи (желтая каморка ассоциируется с «желтым домом» – домом умалишенных): «А знаешь ли, Соня, что низкие потолки и тесные комнаты душу и ум теснят!». Таково душевное пространство, в котором формируется идея Раскольникова: «…там-то, в углу, в этом-то ужасном шкафу, и созревало все это вот уже более месяца». Не случайно в минуту просветления после получения письма матери «ему стало душно и тесно в этой желтой каморке… Взор и мысль просили простору».

В чем заключалось состояние метафизического героя, предваряющее и подготавливающее преступление? Полное безделье («лежа по целым суткам»)обессмысливает жизнь. Потеряв истинные ориентиры, сознание героя вяло, но неукротимо сосредоточивается на фантазиях: «…молодежь образованная от бездействия перегорает в несбыточных снах и грезах». Достоевский замечает, что человек как существо, предназначенное к творческому созиданию, не способен впасть в полный индифферентизм – равнодушие, безучастность, безразличие. Поле битвы добра и зла – сердца людей, и потому духовная дремотность и апатия не освобождают от драмы бытия. Обезволенная душа рано или поздно порабощается злыми духами. Поначалу невинное, но пустое фантазерство Раскольникова («Так, ради фантазии сам себя тешу; игрушки!») постепенно превращается в преступную мечтательность («безобразная мечта»). Родственность идеи Раскольникова маниловщине обнаруживается в момент, когда Раскольников идет совершать убийство: «Проходя мимо Юсупова сада, он даже очень было занялся мыслию об устройстве высоких фонтанов и о том, как бы они хорошо освежали воздух на всех площадях. Мало-помалу он перешел к убеждению, что если бы распространить Летний сад на все Марсово поле и даже соединить с дворцовым Михайловским садом, то была бы прекрасная и полезнейшая для города вещь». Такого рода фантазирование греховно потому, что поглощает энергию и опустошает душу, искажает сознание, подготавливая почву для патологических и преступных идей: «Давным-давно как зародилась в нем вся эта теперешняя тоска, нарастала, накоплялась и в последнее время созрела и концентрировалась, приняв форму ужасного, дикого и фантастического вопроса, который замучил его сердце и ум, неотразимо требуя разрешения». Больной вопрос формирует некие образы, понятия и установки, которые выходят из-под контроля совести и сознания, развиваются самопроизвольно и в кризисных ситуациях могут реализовываться спонтанно. Раскольников был пустым мечтателем до того, как получил письмо матери, из которого выяснилось, что хроническое безденежье преследует его родных и что сестра приносит себя в жертву ради его будущего. Сама жизнь потребовала действия. Неожиданно для Раскольникова фантастическая идея, которая «месяц назад, и даже вчера еще, она была только мечтой, а теперь… теперь явилась вдруг не мечтой, а в каком-то новом, грозном и совсем незнакомом ему виде, и он вдруг сам сознал это… Ему стукнуло в голову, и потемнело в глазах». Каково же содержание фантазии, заставившей содрогнуться ее создателя?

Постепенно душевные силы Раскольникова концентрируются вокруг идеи, на которой болезненно зафиксировано сознание: «Так бывает у иных мономанов, слишком на чем-нибудь сосредоточившихся». При зарождении идея вполне беззлобна, но в душе, потерявшей органичный строй, лишившейся истинных критериев, она вырастает в чудовищный фантазм – причудливое видение, призрак. Все начинается со стремления посвятить себя какому-либо «полезному» делу. Раскольников – человек незаурядный во всех отношениях, наделен умом, талантом, красотой. Таковым он себя сознает, потому и дело должно быть под стать дремлющим силам – необыкновенное, масштабное. Как и его сверстники-идеалисты, он, наверное, хотел бы осчастливить одним махом если не все человечество, то, во всяком случае, многих людей. Этого можно было бы достичь, распоряжаясь капиталом, который несправедливо и противоестественно сосредоточен в руках людей негодных и никчемных («старушка – зловредная вошь»). Дело за тем, чтобы капитал изъять и распорядиться им по естественной справедливости. Так зарождается вторая ведущая тема в идее героя. Хотя все это еще фантазии, он начинает ощущать себя созидателем, распорядителем, вершителем событий, судеб. Формируется синдром наполеонизма, мания величия.

В записных книжках Достоевский формулирует идею Раскольникова: «Я ли не такой человек, чтобы позволить мерзавцу губить беззащитную слабость. Я вступлюсь. Я хочу вступиться. А для этого власти хочу… Я власть беру, я силу добываю – деньги ли, могущество ль, не для худого. Я счастье несу…». Когда «странная мысль наклевывалась в его голове, как из яйца цыпленок, и очень, очень занимала его», с Раскольниковым происходит «неслучайная случайность» – он слышит в трактире собственную идею: «Я бы эту проклятую старуху убил и ограбил, и уверяю тебя, что без всякого зазору совести!», «…с одной стороны, глупая, бессмысленная, ничтожная, злая, больная старушонка, никому не нужная и, напротив, всем вредная, которая сама не знает, для чего живет, и которая завтра же сама собой умрет… С другой стороны, молодые, свежие силы, пропадающие даром без поддержки, и это тысячами, и это всюду! Сто, тысячу добрых дел и начинаний, которые можно устроить и поправить на старухины деньги, обреченные в монастырь! Сотни, тысячи, может быть, существований, направленных на дорогу; десятки семейств, спасенных от нищеты, от разложения, от гибели, от разврата, от венерических больниц, – и все это на ее деньги. Убей ее и возьми ее деньги, с тем чтобы с их помощью посвятить потом себя на служение всему человечеству и общему делу: как ты думаешь, не загладится ли одно крошечное преступленьице тысячами добрых дел? За одну жизнь – тысячи жизней, спасенных от гниения и разложения. Одна смерть и сто жизней взамен – да ведь тут арифметика. Конечно, все это были самые обыкновенные и самые частые, не раз уж слышанные им, в других только формах и на другие темы, молодые разговоры и мысли».

Раньше летающие в воздухе абсурдные мысли не задевали здоровую душу. Теперь же в распаленном воображении героя они получают болезненный отзвук, как ядовитые трихины поражают потерявшую нравственный иммунитет душу: «Этот ничтожный трактирный разговор имел чрезвычайное на него влияние при дальнейшем развитии дела: как будто действительно было тут какое-то предопределение, указание». Так зародившаяся ложная идея блага порождает в воспаленной душе чувство ложногомессианства – ощущения себя спасителем. Маниакальное самовозвеличение приводит к крайним выводам: на сверхчеловека не распространяются нравственные законы, существующие для инфантильных душ большинства, низменной толпы. «Трепещущая тварь» должна повиноваться избранному меньшинству – власть имущим. Сильная личность стоит вне закона. Она выше обыденной морали, как бы за пределами добра и зла. Поэтому истинное величие в том, чтобы стремиться к заданной цели, отменяя нравственные предписания и заглушая голос совести, как рецидив слабости и посредственности.

Достоевский показывает психологию формирования мании величия. Силы, умения, таланты есть, идея, цель ясны – это уже признак величия для Раскольникова. Чтобы утвердиться на этой «высоте», необходимо не только найти конкретный путь достижения цели (дело техники рассудка), но и решиться на его осуществление. Поступок во имя идеи оказывается решающей гранью, выводящей из области фантазий в область реальности. Он же будет проверкой и критерием истинности позиции, утверждением собственного величия. Так средство к достижению цели подменяет цель. Не случайно Раскольников не знает, как распорядиться похищенным богатством. Достоевский вскрывает внутреннюю диалектику прельщения: не может быть нравственно оправдано достижение благих целей порочными средствами, которые неизбежно становятся самоцелью, вытесняя самые благие побуждения.

Перед решающей гранью Раскольников цепенеет в нерешительности. В этом и состоит проблема пре-ступления – переступления через незыблемые Божии законы («Божья правда, земной закон», по Достоевскому), в основе которых свобода, суверенность и неприкосновенность человеческой личности. Человек – венец творения Божьего и сотворец Богу, он не может быть средством к достижению даже самых высоких целей. Можно ли для счастья многих убить одну невинную душу? Это проблема оправдания Божьего творения. Остатки нравственного чувства не позволяют Раскольникову поставить этот вопрос в законченной и обнаженной форме. Он пытается сбежать от угрызений совести, придавая проблеме оправдывающую форму: можно ли для счастья многих лишить жизни одного ничтожного человека («зловредную вошь»).

Душа Раскольникова в период, предшествующий преступлению, в смятении и борении. Оттесняются ее положительные качества, и обнажаются низменные стремления. Фантасмагорическая идея постепенно захватывает его полностью. Она подавляет всплеск совести во сне о лошади, где Раскольников открывается как человек по природе добрый, способный к состраданию. Через сон Раскольников ощутил убийство не как алгебраический знак, а как реально пролитую кровь: «Боже, – воскликнул он, – да неужели ж, неужели ж я в самом деле возьму топор, стану бить по голове, размозжу ей череп… буду скользить в липкой, теплой крови, взламывать замок, красть и дрожать… прятаться, весь залитый кровью… с топором… Господи, неужели. Да что же это я. Ведь я знал же, что я этого не вынесу, так чего ж я до сих пор себя мучил?». Он отказывается от своего замысла: «Господи! Ведь я все же равно не решусь. Господи. покажи мне путь мой, а я отрекусь от этой проклятой… мечты моей».И даже переживает эйфорию отрезвления: «Свобода, свобода! Он свободен теперь от этих чар, от колдовства, обаяния, от наваждения!». Но всплеск совести и жажда освобождения от инфернального наваждения не были волево утверждены, поэтому опрокидываются волной мутных страстей. Подавленное нравственное чувство проявляется только в мгновения отрезвления: «О Боже! как это все отвратительно! И неужели, неужели я… нет, это вздор, это нелепость! – прибавил он решительно. – И неужели такой ужас мог прийти мне в голову? На какую грязь способно, однако, мое сердце! Главное: грязно, пакостно, гадко, гадко. И я целый месяц…». Но всплески совести постепенно затухают. Остатки разума и совести сказываются только в страхе и нерешительности, оттягивавших преступление. Раскольников чувствовал, что за этим шагом – бездна. Но идея уже неотвратимо захватывает все его существо.

Наступает момент одержимости, когда вся энергия героя сосредоточивается на идее. Если до этого многие внешние обстоятельства и внутренние переживания как бы предостерегали о смертельной опасности навязчивого пути, то теперь формирование и осуществление замысла подстегивается и событиями жизни, и порывами героя. Все, что с ним происходит, болезненно заостряет вопрос, на который воспаленное сознание дает ложный ответ. Так, роковыми оказались для Раскольникова раздумья на бульварной скамейке, где он встретил поруганную девочку. Маниакальная идея паразитирует на душевной энергии, ложно ее ориентируя. Ум Раскольникова работает четко, его чувства обострены только тогда, когда это способствует осуществлению идеи. Разрушены духовно-нравственные основания человека, выдернутого из почвы, из земли, потому слабыми оказываются защитные доводы рассудка.

Какую альтернативу может предложить немощный, человеческий разум? Воплощением рассудочно-рациональной стороны Раскольникова является Разум-ихин. В решительный момент, когда идея становилась повелением, Раскольникова бросило к нему. Но он остановил себя: «Что ж, неужели я все дело хотел поправить одним Разумихиным и всему исход нашел в Разумихине?». Доводы рассудка оттесняются, теперь рассудок призван разве что легализовать преступление: «Я к нему… на другой день после того пойду». И Разумихин – первый, с кем общается Раскольников после преступления. Но контакта у них не возникает. В обыденной ситуации Разумихин мог бы олицетворять реальный выход из положения. Разумихин – здоровый, целостный, но приземленный, рассудочный человек. У него не возникает многих вопросов, потому что его сознание поверхностно и тем самым вне проблем. Раскольников же личность усложненная, углубленная и утонченная. Он сознает ущербную частичность и искусственность мира ученого-специалиста и мещанскую ограниченность его жизни. И он отвергает рассудочную альтернативу. Спасительной же целостной идеи его душа не может породить, ибо расколоты основания жизни.

Образ Раскольникова по мере приближения к моменту преступления обезличивается. Воля парализуется. Он вроде и не принимал «окончательного решения», ибо, «несмотря на всю мучительную внутреннюю борьбу свою, он никогда ни на одно мгновение не мог уверовать в исполнимость своих замыслов во все это время». Но преступление и состоит в том, что в решительный момент он не противопоставил захватывающей его маниакальной идее совестливого волевого акта. Человек призван к непрерывному творческому напряжению, и чем ответственнее ситуации – тем более. Отказываясь от свободы и ответственности решения, проявляя безволие, герой тем самым внутренне уже преступает черту, выходит из области личностного бытия и попадает под власть натуралистических сил, роковых и фатальных стихий. Проявляя себя как ответственная свободная личность, человек пролагает свой неповторимый путь, преодолевая мировую эмпирию, ибо свободное творческое самоопределение выводит из-под власти сил мира сего. Напротив, обезличенный маньяк выпадает в безличностное измерение и оказывается марионеткой злых сил, роковым образом влекущих к гибели. «Ни о чем он не рассуждал и совершенно не мог рассуждать; но всем существом своим вдруг почувствовал, что нет у него более ни свободы рассудка, ни воли…». Окончательное решение Раскольников принимает совершенно безвольно. Воспаленное сознание воспринимает идею уже не как фантазию, а как императив. С этого момента он не властен над собой, попадает в руки фатальной предопределенности: «Последний же день, так нечаянно наступивший и все разом порешивший, подействовал на него почти совсем механически: как будто его кто-то взял за руку и потянул за собой, неотразимо,слепо, с неестественною силой, без возражений. Точно он попал клочком одежды вколесомашины, и его начало в нее втягивать».

pravoslavie.ru