Генеральный прокурор

Заместители Генерального прокурора

О Генпрокуратуре России

Международное сотрудничество

Взаимодействие со СМИ

Правовое просвещение

Генеральная прокуратура
Российской Федерации

Телефон справочной по обращениям
в Генеральную прокуратуру
Российской Федерации:

Прокуратура охраняет тепло в квартирах инвалидов

Прокуратура Мещовского района Калужской области обратилась в суд с иском в защиту инвалида первой группы Александра Грищенко.

В исковом заявлении прокуратура потребовала от администрации Мещовского района и руководства Мещовского МУПКХ (многоотраслевое унитарное предприятие коммунального хозяйства) установить в квартиру инвалида индивидуальное отопление.

Весной прошлого года администрация Мещовского района решила перевести все жилые дома и объекты социальной инфраструктуры в деревне Алешино с центрального отопления на индивидуальное.

В этой деревне как раз и проживает одинокий инвалид А.Грищенко, единственным источником дохода которого является пенсия. Для переоборудования его квартиры и реконструкции системы отопления администрация выделила трубы и осуществила ввод газопровода до газовой колонки и плиты. В тоже время инвалиду не предоставили газовый котел и другое оборудование необходимое для отопления, а также переложили на А.Грищенко необходимость поиска подрядчиков и оплату их работы.

Не имея финансовых возможностей до конца подготовить свое жилище к зиме, одинокий инвалид мог остаться без тепла, если бы вовремя не вмешались органы прокуратуры.

Разобравшись в ситуации и выявив в действиях администрации Мещовского района и руководства Мещовского МУПКХ нарушения норм действующего законодательства, прокуратура района обратилась в суд с иском в защиту А.Грищенко.

Вместе с тем, администрация района и руководство МУПКХ, не желая доводить дело до судебного разбирательства, добровольно удовлетворили требования и установили в квартире инвалида индивидуальное отопление. Мещовский районный суд прекратил производство по гражданскому делу.

genproc.gov.ru

Прокуратура охраняет беспредел

12 ноября прокуратура Одинцовского района в лице заместителя прокурора Елены Викторовны Дяковой установила факт фальсификации Решений Совета депутатов городского поселения Голицыно Одинцовского района Московской области от 17 октября (о назначении местного референдума и голосования) главой Голицыно А.Н. Шевченко.

6 депутатов во главе с председателем и его заместителем представили прокурору свои заявления о том, что они не присутствовали на заседании(ях) Совета 17 октября, а также копии заявлений остальных 9 депутатов голицынского Совета о добровольном сложении полномочий, написанных в период с 7 по 15 октября. Копии заявлений были получены ими в областном суде.

Таким образом был установлен факт отсутствия кворума Совета по состоянию на 17 октября и полной невозможности принятия оспариваемых Решений.

Между тем, «освободившиеся от полномочий» 9 депутатов, равно как и глава городского поселения Голицыно Шевченко, несмотря на неоднократные вызовы, в прокуратуру так и не явились. Шевченко, кроме того, так и не предъявил прокуратуре протокол заседания, на котором принимались Решения о назначении плебисцитов, на основании которых вовсю разворачивается подготовка к референдуму 2 декабря, тратятся немереные бюджетные деньги на печатание бюллетеней, развешивание билбордов и прочих агитационных материалов «во славу референдума».

Таким образом, факт фальсификации нормативно-правовых актов представительного органа главой муниципального образования установлен. И что?

А ничего. Нарушения законодательства, которые в период кампании референдума должны быть рассмотрены в пятидневный срок, прокурор Дякова «мусолила» две недели. Но даже после установления факта опаснейшего антиобщественного правонарушения она не подала иск в суд о немедленной отмене незаконного местного референдума в Голицыно. Она информировала заявителей, что передаст дело в следственный комитет. И… умыла руки?

Не смешно ли задавать вопрос, будет ли возбуждено уголовное дело против главы городского самоуправления? И что думают о государственных правоохранителях и власти вообще настоящие граждане, отстаивающие ЗАКОН и ПРАВО уже слабеющими руками и сердцами? Есть ли пределы государственному цинизму?

emsu.ru

ЧОП не вправе охранять объекты, подлежащие госохране

В настоящее время большое количество организаций и учреждений для обеспечения безопасности своего имущества прибегают к услугам охранных предприятий. Наряду с государственными охранными службами популярностью пользуются частные охранные предприятия (ЧОП).

Однако, такие предприятия не имеют права охранять отдельные объекты, подлежащих государственной охране.

Перечень объектов, на которые частная охранная деятельность не распространяется, утвержден постановлением Правительства Российской Федерации от 14.08.1992 №587. К числу таких объектов отнесены:
— здания (помещения), строения, сооружения, прилегающие к ним территории и акватории федеральных органов законодательной и исполнительной власти (за исключением зданий (помещений), строений, сооружений, прилегающих к ним территорий Управления делами Президента Российской Федерации, территориальных органов Федеральной налоговой службы), иных государственных органов Российской Федерации;
— объекты, занимаемые федеральными судами, конституционными (уставными) судами и мировыми судьями субъектов Российской Федерации;
— объекты, занимаемые Судебным департаментом при Верховном Суде Российской Федерации, управлениями (отделами) Судебного департамента в субъектах Российской Федерации;
– объекты органов прокуратуры Российской Федерации;
— объекты следственных органов Следственного комитета Российской Федерации;
— объекты дипломатических представительств, в том числе посольств и консульских учреждений и приравненных к ним представительств международных организаций;
— объекты общероссийских и региональных государственных телевизионных и радиовещательных организаций, технические центры Российской телевизионной и радиовещательной сети, телевизионный технический центр «Останкино», радиотелевизионный передающий центр (г. Казань), объекты Информационного телеграфного агентства России (ИТАР-ТАСС), федерального государственного унитарного предприятия «Международное информационное агентство «Россия сегодня»;
– административные здания центрального аппарата, территориальных учреждений, расчетно-кассовых и кассовых центров, Центрального хранилища, информационно-вычислительных подразделений, полевых учреждений Центрального банка Российской Федерации;
– объекты по производству и хранению государственных наград, монет, денежных знаков и защищенной полиграфической продукции;

— объекты Федерального агентства по государственным резервам;
— объекты по производству, хранению, распространению и утилизации военной техники, боевого и служебного оружия и его основных частей, патронов и боеприпасов к нему, взрывчатых веществ (средств взрывания, порохов) промышленного назначения, в том числе полученных в результате утилизации боеприпасов, и отходов их производства;
— объекты по разработке, производству, испытанию, хранению, эксплуатации и утилизации изделий космической техники, их комплектующих компонентов и объекты, предназначенные для подготовки космонавтов;
— объекты по разработке и (или) производству средств защиты сведений, составляющих государственную тайну, объекты по хранению материалов федерального и региональных картографо-геодезических фондов Российской Федерации;
— объекты микробиологической промышленности, противочумные учреждения, осуществляющие эпидемиологический и микробиологический надзор за особо опасными инфекциями, объекты по производству, хранению и переработке, уничтожению и утилизации наркотических, токсических, психотропных, сильнодействующих и химически опасных веществ и препаратов и их смесей;
— гидротехнические сооружения, коллекторы водохранилищ, водопроводные станции и объекты водоподготовки в крупных промышленных центрах, в населенных пунктах краевого и областного подчинения, а также в закрытых административно-территориальных образованиях;
— средства навигационного оборудования, объекты транспортной инфраструктуры федерального значения и железнодорожного транспорта общего пользования, метрополитены;
— границы морского порта, места базирования и порты захода атомного флота, объекты инфраструктуры морских портов, предназначенные для обеспечения безопасного морского судоходства;
— объекты организации, наделенной в соответствии с федеральными законами полномочиями осуществлять государственное управление использованием атомной энергии, атомные электростанции, специальные грузы, включая ядерные материалы и радиоактивные вещества (в том числе при их транспортировке), и иные ядерные и радиационные объекты на всех стадиях их существования от строительства до вывода из эксплуатации;
— аэропорты и объекты их инфраструктуры;
— федеральные музеи, музеи-заповедники и библиотеки, находящиеся в ведении Министерства культуры Российской Федерации, и архивы, находящиеся в ведении Федерального архивного агентства, природные заповедники;
— объекты Счетной палаты Российской Федерации;
— объекты электроэнергетики – гидроэлектростанции, государственные районные электростанции, тепловые электростанции, гидроаккумулирующие электростанции, электрические подстанции, геотермальные станции, объекты передачи электрической энергии, оперативно-диспетчерского управления в электроэнергетике и сбыта электрической энергии, объекты нефтяной и нефтехимической промышленности, газовой и газохимической промышленности, отнесенные к опасным производственным объектам, за исключением объектов, которые предназначены для добычи, переработки, транспортирования, хранения продукции, поставляемой по государственному контракту, а также стратегических предприятий, стратегических акционерных обществ и их дочерних обществ;
— Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение «Всероссийский детский центр «Океан», федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение «Всероссийский детский центр «Орленок», федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение дополнительного образования детей «Федеральный детский оздоровительно-образовательный центр «Смена», федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение «Международный детский центр «Артек»;
— объекты Федеральной службы судебных приставов и ее территориальных органов, в которых оборудованы места для хранения боевого ручного стрелкового оружия и патронов к нему.

Заключение договоров охраны в отношении перечисленных объектов с частными охранными предприятиями влечет их недействительность.

Частные охранные организации также не могут участвовать в торгах на право оказания охранных услуг в отношении вышеперечисленных объектов.

При выявлении фактов заключения незаконных сделок с частными охранными предприятиями, прокурор на основании статьи 52 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации вправе обратиться в арбитражный суд и исками о признании таких договоров ничтожными.

Соблюдение частными охранными агентствами требований закона при заключении договоров охраны позволит избежать лишних судебных расходов и административных штрафов.

Отдел по обеспечению участия прокуроров
в арбитражном процессе управления по обеспечению
участия прокуроров в гражданском арбитражном процессе

www.irkproc.ru

«Бриллиантовый прокурор» Корниец заявил, что СБУ перестала его охранять

В настоящий момент экс-зампрокурора Киевской области Александра Корнийца, известного также как один из «бриллиантовых прокуроров», обеспечило охраной Национальное антикоррупционное бюро Украины.

Служба безопасности Украины (СБУ) перестала обеспечивать охраной подозреваемого в получении неправомерной выгоды экс-заместителя прокурора Киевской области Александра Корнийца. Об этом он сообщил «Українським новинам».

По словам Корнийца, после того как охрана была снята, он обратился в суд с ходатайством об обеспечении его охраной Национального антикоррупционного бюро Украины (НАБУ).

Корниец добавил, что суд встал на его сторону и обязал НАБУ предоставить охрану.

Агентство пишет, что в настоящий момент охрану Корнийца обеспечивает НАБУ.

СБУ обеспечила охраной Корнийца в конце июня 2016 года. Таким образом, СБУ выполнила решение Голосеевского суда Киева. В мае суд поручил Службе безопасности Украины обеспечить охрану Корнийцу после нападения на него неизвестных .

Корниец был задержан в июле 2015 года. При обыске у него были найдены крупные суммы денег, а также бриллианты. По данным следствия, он и экс-заместитель начальника Главного следственного управления Генпрокуратуры Владимир Шапакин получили взятку в размере 3 млн 150 тыс. грн. 16 июля прошлого года тогдашний генпрокурор Виктор Шокин уволил их из органов прокуратуры.

Печерский райсуд Киева вынес решение об аресте Корнийца и Шапакина на два месяца с возможностью внесения залога, они внесли залог и были отпущены из СИЗО.

В конце октября 2015 года Корнийцу были предъявлены новые подозрения – в вымогательстве при отягчающих обстоятельствах, незаконном хранении оружия и незаконном приобретении средств для прослушивания.

Рассмотрение дела «бриллиантовых прокуроров» по сути началось 21 марта. Корниец и Шапакин отрицают свою вину.

gordonua.com

Прокуратура Самарской области ровесница Самарской губернии, открытой 1 января 1851 г. по старому или 13 января по новому стилю во исполнение Указа императора Николая I от 06.12. 1850 г. «Об образовании на левом берегу Волги новой Самарской губернии» с населением 1304218 человек в восьми уездах, двух тысячах поселений и 8 городах. 1 Впервые этот день прокуратура Самарской области отметила в январе 2009 г. как свое 158-летие.

В томе XXV Полного собрания Законов Российской империи за 1851 г. размещено Высочайше утвержденное 20 декабря 1850 г. императором Николаем I мнение Государственного совета, опубликованное 30 декабря 1850 г., «Об утверждении во вновь открываемой Самарской губернии присутственных мест и должностных лиц ведомства Министерства Юстиции» и их финансировании, начиная с 1 января 1851 г. или со времени открытия губернии, из государственного казначейства в размере 56978 руб. 5 копеек и 857 руб. 70 копеек из земских сборов. 2 Штаты присутственных мест Министерства юстиции в Губернии были утверждены по представлению Генерал-прокурора и министра юстиции России 3 , которым, совмещая эти должности в 1839-1862 г.г., был граф Виктор Никитич Панин 4 .

Генерал-прокурору В.Н. Панину в 1851 г. было пятьдесят лет. Он двенадца­тый год служил министром юстиции и генерал-прокурором, восемь лет был членом Государственного Совета, до этого десять лет прослужил в диплома­тических миссиях в Испании, Греции. Являясь министром правительства, он не поощрял прокуроров в опротестовании действий других министерств и их присутствий в губерниях, что снижало авторитет прокурорской власти, а губернаторы и губернские присутственные места подчас игнорировали протесты прокуроров. По отзывам современников, В.Н. Панин в служебных делах был совершенным деспотом. Служебный долг подчиненных понимал однозначно — беспрекословное исполнение его повелений 5 .

Город Самара становилась губернским городом: создавались губернские присутственные места под началом первого гражданского губернатора — тайного советника и Кавалера Степана Григорьевича Волховского 6 . Министерство финансов России письмом от 5 марта 1851 г. разрешило губернской казенной палате «для поощрения чиновников к поступлению на службу в Самарскую губернию и скорейшего замещения должностей» выделять «всем определяющимся в должности прогоны по расстоянию, а так же жалованье по прибытии по требованию губернатора» 7 .

Присутственными местами Министерства юстиции в Губернии стали:

— Палата уголовного и палата гражданского судов, возглавляемые их председателями, имевшими годовое содержание 1142 рублей 80 копеек;

— Совестный суд в составе судьи, двух заседателей от дворян и двух от купечества;

— Губернский прокурор, получивший годовое содержание в 1277 руб. 36 копеек, в подчинение прокурору были приданы два губернских стряпчих (один из них по уголовным делам, второй — по казенным) письмоводитель, четыре писца, восемь уездных стряпчих, имевших по два писца 8 .

Палаты уголовного и гражданского судов, Совестный Суд начали свою работу с 30 апреля 1851 г 9 . Первым Самарским губернским прокурором стал тайный советник и Кавалер Никита Васильевич Гордиенко (назначен в должность 24 декабря 1850 г. и служил по 3 января 1854 г.) 10 . В цитируемых книгах «Годы и события. Хроники» и «Встать! Суд идет» не указывается присутствие прокурора в открытии губернии и причина его неучастия пока неизвестна. Но имеются основания полагать, что Губернский прокурор и его канцелярия фактически приступили к работе с открытием губернии 13 января 1851 г. согласно сохранившихся и доступных для изучения в Самарском государственном архиве документов. Так, на прошении на имя Гордиенко Н.В. начальника Симбирского губернского правления, коллежского секретаря Жданова П.И. о принятии его на службу в канцелярию Самарского губернского прокурора письмоводителем имеется запись: «Получено с почтой 12 февраля 1851 г.» 11 . Для написания и посылки этого прошения на имя Гордиенко Н.В. из другой губернии почтой, доставляемой на лошадях, очевидно, потребовалось не несколько дней, а несколько недель, включая время, необходимое для того, чтобы узнать данные прокурора, его присутствия в Самаре.

Прокурорские работники подбирались и приезжали со всей страны. Из сохранившихся в фондах Самарского архива писем прокурора Гордиенко Н.В. губернатору Волховскому С.Г. о выдаче подорожных и жалования прокурорским работникам узнаем, что в марте 1851 г. из Санкт — Петербурга прибыл коллежский регистратор Александр Осипов, который сначала работал в канцелярии, а с 19 июля исполнял обязанности Бугурусланского уездного стряпчего и был утвержден в этой должности Высочайшим указом 15 июля 1851 г. Так же Высочайшими указами были назначены в 1851 г. в должности письмоводителей канцелярии губернского прокурора: работавший в г. Пензе губернским секретарем Михаил Каурцев, прибывший в Самару 22 мая 1851 г., титулярный советник Василий Четвертков, приехавший из г. Саратова и приступивший к службе 26 сентября 1851 г 12 .

По рапорту Гордиенко Н.В. от 6 апреля 1851 г. товарищу министра юсти­ции Ильичевскому П.Д. 6 июля 1851 г. из С.-Петербурга управляющим ти­пографией второго отделения его Императорского Величества Канцелярии были высланы и 14 августа 1851 г. получены прокурором 35 томов Свода за­конов, Уложение о наказаниях, Свод счетных уставов 13 .

Прокурорский надзор по Своду законов имел своим назначением охране­ние общего благоустройства губернии, надзор за казенными делами, судом и расправой, а у губернских прокуроров были два основных направления деятельности: опротестование незаконных действий губернской администрации, судов и направление судебно-административной информации генерал-прокурору. Важно, что в тот период только губернский прокурор имел надзорные правомочия опротестовывать незаконные решения, а уезд­ные стряпчие таковых не имели. Это и сдерживание генерал-прокурором В.Н. Паниным надзорной инициативы прокуроров снижало и заметно осла­бляло авторитет прокурорской власти. Деятельность прокуратуры обюро­крачивалась, усиливалась власть губернаторов, также осуществлявших над­зор за исполнением законов судами и полицией. Современники отмечали, что даже при желании, усердии и способностях в прокурорский труд по са­мой механической его громадности нельзя было внести необходимой осно­вательности, что контроль одного губернского прокурора над несколькими присутственными местами в одно и то же время невозможен. Например, на­считывалось до 30 различного рода судебных процедур специальных судов: отдельно для дворян, живших в городах и сельской местности; отдельно для купечества, мещан, ремесленников, крестьян государственных, крепостных и др. К тому же судебные и следственные функции, помимо надзорных, ис­полняли генерал-губернаторы и органы полиции 14 .

Длительность судебной защиты прав была несравнима с современной. Приведем эпизод многолетней судебной тяжбы крестьянина Сиротского — крепостного жены штабс-капитана Федора Порфирьевича Стрелкова, кото­рый «чинил препятствие» засвидетельствованию «отпускной», выданной его женой по месту нахождения имения в Бузулуке (ныне Оренбургская область). В архиве со­хранилась начатая в марте 1852 г. и завершившаяся осенью 1855 г. переписка Департамента Палаты гражданского суда Санкт-Петербурга с Министер­ством юстиции России, Самарским губернским правлением и прокурором, Бузулукскими земским судом, стряпчим, городничим и приставом по ис­полнению Предписания указанной судебной палаты об устранении штабс-капитаном Стрелковым Ф.П. препятствия, состоявшего в том, что Стрелков не внес в связи с «отпускной» 75 рублей в Московский опекунский совет. Переписка завершилась повторным направлением в Санкт-Петербург объ­яснения Стрелкова вместо утерянного в пересылке, о том, что 75 рублей не внесены по причине продажи имения ротмистру М.И. Никити­ну, который в порядке расчета за имение и по доверенности Стрелкова дол­жен был внести 75 рублей в опекунский Совет 15 . На получение объяснения суду потребовались почти четыре года.

Князь Долгоруков П. в докладе царю в 1857 г. назвал русское судопро­изводство «истинным омутом взяток и плутней», а сам министр юстиции и генерал-прокурор В.Н. Панин вынужден был давать взятку за засвидетель­ствование «рядной записи» в пользу своей дочери 16 . В фондах Самарского архива сохранились докладные записки уездных стряпчих губернскому про­курору за 1851-1855 гг. объемом до 40 рукописных страниц, об утрате дел, волоките и других нарушениях законов в Бузулукском и Новоузенском уезд­ных судах 17 .

Эффективность прокурорского надзора снижалась и из-за обширности и неопределенности поднадзорной сферы, побуждавшей называть прокурорский надзор общим. Ныне широко известным является факт учреждения Прокуратуры России Петром I 12 января 1722 г. по старому или 25 января 1722 года по новому стилю 18 . Но не всем известно, что Петр I создал про­куратору, не похожую ни на один европейский образец. В 90-е годы XX в. потребовались устанавливающие это фундаментальные исследования, ак­туальные в связи с незнанием и непониманием за рубежом 19 исторически сформировавшегося назначения и функции прокуратуры в Российском го­сударстве и распространенным ошибочным мнением о наличии неких стан­дартов прокурорского надзора, несоответствии им российской прокуратуры. Исследования показали отсутствие таких стандартов во всем мире как се­годня, так и когда Петр I, учтя опыт фискалитета Германии (введен в России в 1711 г. и в 1722 г. включен в систему прокуратуры), прокуратуры Франции, омбудсменов Швеции, создал прокуратуру 20 , не имевшую изначально и не имеющую поныне аналогов своему надзору за исполнением законов суда­ми и органами административной (исполнительной) власти, получившему в юридической науке XIX в. название административный или общий над­зор. В «Учреждении судебных установлений» 1864 г. прокурорский надзор за судебными установлениями был прямо назван общим 21 . «Положение о Вер­ховном Суде Союза ССР и о Прокуратуре Верховного Суда СССР» 1929 г. устанавливало надзор за судом, определенным общим надзором 22 . Общий надзор был востребован в государственном строительстве последователя­ми Петра I, в советский период и современной Россией, только в Законе «О Прокуратуре Российской Федерации» общий надзор назван надзором за исполнением федерального законодательства 23 .

В правление Екатерины II усиление прокурорского надзора было осу­ществлено организацией губернских прокуратур, прошедшей в два этапа: учреждения провинциальных прокуроров реформой 1763 г. и их замена гу­бернскими прокурорами с введением губернских и уездных стряпчих про­курора губернской реформой 1775 г 24 .

В 1862 г. Александр I утвердил «Основные положения о прокуратуре», в которых впервые было сформулировано назначение прокуратуры — «наблюдение за точным и единообразным исполнением законов в Российской империи», а так же принципы се организации и деятельности, такие как «единство и строжайшая централизация», «подчиненность нижестоящих прокуроров», «независимость прокуроров от местных влияний» 25 , которыми руководствовалась прокуратура СССР, РСФСР, руководствуется и современная прокуратура России.

Должность Самарского губернского прокурора исполняли многие известные в России люди. В 1870 году в период с 26 июня по 16 июля 1870 года губернским прокурором работал выдающийся российский юрист Анатолий Федорович Кони (ему было 26 лет), а в 1871 г. с должности прокурора Казанского окружного суда он был назначен прокурором Санкт-Петербургского окружного суда 26 . В этом году, но уже прокурором Самарского окружного суда работал представитель известного дворянского рода Валерий Николаевич Бестужев-Рюмин 27 , состоявший в государственной службе с 1851г., в Министерстве Юстиции-с 1869 г. и в должности прокурора с 1871 года, при назначении характеризовался как человек сухой, без сердца, грубый 28 .

Судебная реформа в Самарской губернии началась с запозданием, спустя пять лег после начала действия Судебных уставов 1864 г., открытием в 1869 г. мировых судов, а 25 ноября 1870 г. — Самарского окружного суда (округ Казанской судебной палаты) по специальному Указу Императора 29 .

Самарский губернский прокурор стал прокурором Самарского окружного суда, его помощники — стряпчие, стали товарищами прокурора. Прокурор окружного суда начал работать в том же самом здании на площади Революции, в котором и сегодня работает Самарский областной суд. Первым прокурором Самарского окружного суда стал Головинский А. А. 30

Основой судебной реформы стало разделение законодательной и судебной властей. Судебные процедуры осуществляли мировые суды, суды по уголовным (в том числе суды присяжных) и гражданским делам, а так же военные, церковные, коммерческие и волостные (крестьянские) суды.

Впервые появились адвокаты — присяжные поверенные. Известно, что основатель Российской Советской Федеративной Социалистической Республики В. И. Ленин, проживая в г. Самаре по окончании экстерном юридического факультета Санкт-Петербургского университета в 1892-1893 г.г. работал в Самарском окружном суде помощником присяжного поверенного, занимался научной и революционной деятельностью.

Судебная реформа предполагала значительное сокращение общего над­зора и развитие прокурорского надзора как «обвинительной» власти. Следствие стали осуществлять судебные следователи, надзор за которы­ми, с правом дачи письменных указаний, утверждения обвинения и направ­ления дела в суд, остался за прокурором. Дознанием полиции прокуроры фактически руководили. В архивных уголовных делах и нарядах товарищей прокурора окружного суда сохранились указания прокуроров судебным следователям и дознавателям о необходимости проведения дополнительных следственных действий, экспертиз, о квалификации преступлений, заклю­чения (резолюции) прокуроров об обоснованности отказов в возбуждении уголовных дел. Этой же работой заняты и современные прокуроры, отчеты о работе современных следователей аналогичны по структуре и форме отче­там судебных следователей, направлявших их товарищам прокурора 31 .

Юристы того времени обращали внимание на самостоятельность проку­ратуры и ее надзора в системе органов власти 32 , а по сути говорили о необхо­димости наряду с тремя ветвями власти (законодательной, исполнительной, судебной) выделять четвертую — надзорно-контрольную. Определяя место прокуратуры в системе государственной власти, выдающийся российский ученый правовед XIX в. И.Я. Фойницкий отмечал, во-первых, что построе­ние прокурорской власти как части власти административной представ­ляет серьезные опасности дескридитацией прокурорской власти, является жертвой начала законности удобству администрации, во-вторых, еще менее может быть одобрено построение прокуратуры в составе суда вследствие смешения судебных функций с обвинительными. И приходил к выводу пра­вильности построения прокуратуры как отдельного установления, стоящего между судом и правительством и имеющего во главе представителя из про­куратуры, но при судебном контроле 33 , что было достигнуто проведением судебной реформы в 90-е годы прошлого века.

Многие юристы, либералы и консерваторы подвергали критике сокращение в ходе судебной реформы общего надзора прокуратуры в угоду ис­полнительной власти, подчеркивая, что он был нужен, но связывал руки всесильной администрации 34 . Идеи сокращения или прекращения общего надзора высказывались и до принятия Закона «О Прокуратуре Российской Федерации» 1992 г., но не были реализованы потому, что отмена или осла­бление прокурорского надзора за исполнением закона (административного или общего надзора), как показывает российская история и современность, дезорганизует применение федеральных законов и обеспечиваемую их исполнением вертикаль власти, усиливает правовой нигилизм и администра­тивный произвол, размывает единую российскую законность, ослабляет правопорядок. Современные исследования прослеживают закономерность востребованности прокурорского надзора в механизме государственной власти России с эпохи Петра I и в последующие периоды до и после револю­ции 1917 г.: прокуратуре сокращали, а затем вынужденно восстанавливали и расширяли общенадзорные полномочия 35 .

Органы прокуратуры стали самостоятельной системой органов государ­ства в советский период: в 1933 г. прокуратура была отделена от Верховного Суда СССР и в 1936 г. выведена из Министерства юстиции СССР 36 . После революции 1917 г. действовавшие суды были распущены, прокуратура отме­нена, функции надзора были рассредоточены в органах партийного, админи­стративного, народного (рабоче-крестьянские инспекции — РКИ) контро­ля, комиссариата юстиции и т. д. Российская прокуратура была воссоздана как советская прокуратура по инициативе В.И. Ленина 28 мая 1922 года По­становлением ВЦИК как отдел Министерства юстиции 37 для обеспечения «вертикали» государственной власти посредством законности — точного и единообразного исполнения федеральных законов по всей республике. За­меститель министра юстиции был назначен Генеральным прокурором.

В советской юридической науке прокурорский надзор определяли как форму осуществления государственной власти и, отрицая теорию разделения властей и ее терминологию, выделяли четыре формы государственной деятельности 38 . При наличии системы органов, осуществлявших контрольно-надзорную функцию (народного контроля, партийного контроля, а также горного, санитарного, пожарного надзора и т. д.), прокурорский надзор по отношению к ним был высшим. Конституции СССР 1936 г., 1973 г. и союзных республик называли прокурорский надзор высшим надзором и по причине надзора за судами, что подвергалось обоснованной критике с отнесением к высшему надзору только судебного, конституционного надзо­ра и контроля 39 . Современные российские ученые обосновывают наличие самостоятельной «прокурорской власти» в системе контрольно-надзорной власти 40 . Некоторые ученые определяют прокурорский надзор как инстру­мент контроля и сдерживания в системе сдержек и противовесов трех фундаментальных ветвей власти 41 .

Прокуратура Самарской губернии была воссоздана как прокуратура советской России 21 августа 1922 года Постановлением ВЦИК РСФСР в составе прокурора, его заместителя, шести помощников и была размещена в здании окружного суда на площади Революции г. Самары. Губернским прокурором в октябре 1922 года стал 27 летний Виктор Зиновьевич Карпов, петербуржец, из рабочих, член РСДРП с 1914 года, работавший в Самаре председателем коллегии ревтрибунала. В органы прокуратуры Самарской губернии были направлены работать сотрудники губернского отдела юстиции 42 согласно приказа Губернского Совета народных судей.

Прокурор Карпов В.З. писал о работе прокуроров того времени следующее: достигая единства законности, прокурорский надзор прорабатывал всю практику работы отдельных волостных исполкомов и сельских советов, выявлял и опротестовал все их постановления, противоречащие распоряжениям центра (общий надзор). Актуальной была борьба со злоупотреблениями властью должностных лиц, участившимися растратами и воровством в низовых кооперативах, с конокрадством, нарушениями в работе земельных комиссий, защита бедняков, вдов и малолетних детей от ущемлявших их в заработной плате богатеев и кулаков участием в гражданских делах. Прокуроры использовали в осуществлении надзора сигналы рабочих и сельчан (рабкоров, селькоров) в печати, осуществляли выезды на места с докладами, проводили вечера вопросов и ответов 43 — правовую пропаганду и правовое воспитание, как мы сказали бы сегодня. Работавший с 1923 г. народным следователем Старобуянской, Елховской, Красноярской, Большекаменской и Троянской волостей Самарской губернии, а с 1933 г. по 1937 г. помощником прокурора области, Бредихин Н.В. (1892-1990 г.г.). получивший высшее юридическое образование в 1916 г. на юридическом факультете Императорского Санкт-Петербургского университета, в своих мемуарных записках отмечал, что в 1923 г. — губерния не оправилась от голода 1921 года, в обширных лесах между Красным Яром и г. Самарой бродили банды дезертиров и всякой иной нечисти, нападавшие на крестьянские обозы, на сельских богатеев и нэпманов, грабившие и убивавшие их. Потребительская кооперация и кредитные товарищества засорялись спекулянтами, мошенниками, жульем, работодатели не выплачивали зарплату своим работникам 44 .

В стране была революционная законность — законность нормативно-правовых актов сел, регионов, городов, губерний, а при их отсутствии следователи и судьи по своей юридической неграмотности руководствовались кассовым чутьем и кассовой справедливостью в расследовании и принятии судебных решений и, как вспоминал следователь Н.В. Бредихин, «порой творили бог знает что» 45 . В исполнении федеральных законов, была калужская, рязанская и т. д. законность, децентрализовывавшая государственное управление, что побудило В.И. Ленина в 1921 г. потребовать создания советской прокуратуры.

В 1925 году прокурор Карпов В.З. опубликовал в Самарском издательстве брошюру «Советская прокуратура и революционная законность», разъяснив цель ее издания так: «Несмотря на то, что уже в течение почти трех лет Советская власть всеми средствами проводит в жизнь революционную законность, что для этого создан особый орган власти — прокуратура, многие еще не знают в чем суть этой «революционной законности», и хотя теперь трудно, вероятно, найти гражданина, который не слыхал бы слова «прокурор», но все же многие не знают достаточно ясно, что такое «советский прокурор», зачем он существует и что он должен делать. Без этого знания широкие массы населения не могут прийти на помощь Советской власти в ее задаче — соблюдении всеми самой строгой и полной революционной законности». 46 Далее автор разъяснил, что слово прокурор «долгие годы» царского строя было ненавистно трудящимся тем, что прокуратура следила за исполнением законов, написанных для защиты интересов помещиков и капиталистов. Указав, что прокуратура необходима при любом строе, автор подчеркнул, что советская прокуратура охраняет законы, защищающие рабочих и крестьян, что советский прокурор плоть от плоти и кость от кости рабочих и крестьян, что прокурор обвиняет действительно виновных и обязан оправдывать невиновных, что он не только прокурор губернского суда, но осуществляет надзор за исполнением издаваемых центром законов всеми органами губернской власти, что прокурор независим от местной власти и подчиняется народному комиссару Республики. Автор особо выделил задачи советского прокурора: 1) чтобы на местах точно и неуклонно всеми соблюдались установленные для данной местности законы; 2) чтобы законы не только не нарушались, но и не извращались; 3) чтобы законы толковались однообразно по всей Республике, несмотря ни на какие различия; 4) чтобы на местах не издавались свои законы, противоречащие законам, издаваемым центром. Революционную законность прокурор понимал как уничтожение законов, охранявших царский строй, как установление новых законов, закрепляющих завоеванные революцией позиции и не связывающих революционный почин и волю масс в победе революции, подъеме разрушенного хозяйства, как постоянную изменяемость законов в построении коммунистического общества по праву Революции. Революционную законность автор назвал и Советской законностью.

В сентябре 1926 года прокурора Карпова В.З. сменил двадцати семи летний Жалнин Николай Петрович, работавший до этого Председателем губернского суда. Он был из крестьян Пензенской губернии, членом РКП (б) с 1918 года. В должности прокурора Самарской губернии и прокурора Средневолжского края, в который входила Самарская губерния и г. Самара была его столицей, проработал с 1926 по 1931 и с 1933 по 1937 г.г. 47 Знавший Н.П. Жалнина с 1926 г., в том числе по совместной работе в 1931-1933 гг. в Казахстане, в 1933-1937 г.г. в качестве помощника прокурора Средневолжского края и Самарской области, Бредихин Н.В., в своих мемуарных заметках отмечал, что его друг Жалнин Н.П. был истинным самородком: закончив приходскую и два класса начальной школы, он с 1914 г. последовательно занимал начальные должности в волостном управлении, члена волостного исполкома, помогал крестьянам поднимать разрушенные в гражданской войне хозяйства. Не имея ни достаточного общего, ни юридического образования, он упорно осваивает специальные науки и становится квалифицированным правоведом. На работе буквально горел, не считаясь со временем, не думая о личных интересах. Был исключительно добросовестным и бескорыстным. Любимым его выражением было: «Мы работаем не для себя, а для Революции» 48 . Заместителями Жалнина Н.П. работали: Ледвич Павел Борисович – заместитель прокурора (1936-1937), Зарубин И.Л. (заместитель по спецделам).

Прокуратура с 1927 г. не только осуществляла надзор за исполнением законов и единством законности социалистических преобразо­ваний, но и уголовное преследование, в том числе «вредителей» и «врагов народа», к которым относили противников власти.

Накал классовой борьбы, политических разногласий и связанных с ними юридических оценок конкретных фактов как преступлений был таким, что при расхождении политических взглядов широко применялось уголовное преследование инакомыслящих — самое действенное средство борьбы с политическими противниками, которых объявляли и определяли в законодательстве, следственной и судебной практике «врагами революции», «врагами народа», «вредителями», шпионами, антисоветчиками. В рассле­довании допускалось применение физического воздействия для получения признательных показаний, грубо нарушалась уголовно-правовая квалифи­кация фактических обстоятельств.

В совершенно секретной шифротеллеграмме секретаря ЦК ВКП(б) И.В. Сталина от 20 января 1939 г. секретарям обкомов, крайкомов, началь­никам УНКВД подтверждалась допустимость и необходимость примене­ния мер физического воздействия к арестованным, разрешенного в 1937 г. ЦК ВКП(б) органами НКВД в порядке исключения в отношении явных врагов народа, которые, используя гуманный метод допроса, нагло отказы­ваются выдать заговорщиков, месяцами не дают показаний, тормозят разо­блачение оставшихся на воле заговорщиков, следовательно, продолжают борьбу с советской властью. В шифротелеграмме Сталин особо подчеркнул, что этот метод загажен превращением его из исключения в правило и вино­вные наказаны, что этот метод применяют буржуазные разведки и он дол­жен применяться социалистической разведкой впредь в виде исключения. И обязал при проверке УНКВД руководствоваться этим разъяснением 49 .

Уголовным репрессиям подвергались и прокурорские работники за свою профессиональную деятельность: за то, что препятствовали грубым наруше­ниям уголовного и уголовно-процессуального законодательства в уголовном преследовании, за то, что в выполнении партийных директив о репрессиро­вании «врагов народа», с одной стороны, не привлекали к уголовной ответ­ственности отдельных хозяйственных руководителей, с другой — допускали массовые ошибки в привлечении к уголовной ответственности работников колхозов, в том числе и по причине юридической малограмотности проку­рорских работников, судей, получивших в большинстве своем начальное юридическое образование на краткосрочных курсах, в правовых школах.

Необходимо отметить и то, что в применении закона в то время преоб­ладало политическое, а не правовое сознание или знание закона. Например, в декабре 1937 г. надзорная инстанция Верховного Суда СССР по протесту прокурора СССР Я. Вышинского прекратила по вновь открывшимся обсто­ятельствам дело осужденного в марте 1936 г. к условному наказанию, а в де­кабре 1936 г. к лишению свободы начальника Утевского НКВД Самарской губернии за превыше­ние должностных полномочий — аресты и содержание под стражей лиц без санкции прокурора. Вновь открывшимся обстоятельством стало лишь то, что инициаторами возбуждения этого законно возбужденного дела и при­говора были разоблаченные в 1937 г. как «враги» народа прокурор области Жалнин Н.П., его заместитель Ледвич П.Б. и другие 50 . Важно отметить, что в те годы указание прокурорам о привлечении лиц к уголовной ответствен­ности, согласие на арест членов ВКП (б) давали руководители партийных органов. В 1937 г. сначала решениями партийных собраний были исключены из членов ВКП(б) за связи с «врагами народа», а затем были арестованы с согласия секретарей Куйбышевского областного комитета ВКП(б) и неза­конно осуждены к смертной казни прокурор Самарской губернии В.З. Карпов, сменивший его на посту прокурора области Н.П. Жалнин, про­курор Богатовского района Чудаев Афанасий Иванович, сотрудник проку­ратуры области Бабицкий Михаил Потапович.

Уголовное дело против Жалнина Н.П. было начато по заявлению в пар­тийные органы Чеботкова (члена ВКП(б) с 1917 г., участника гражданской войны в 1919-1923 гг., работавшего после окончания в 1925 г. годичных юри­дических курсов следователем НКВД, прокуратуры г. Самары), который, по словам Жалнина Н.П., был «следователь очень неважный, мало и плохо работающий», за что и был уволен из прокуратуры в апреле 1935 г. после критики министром юстиции Н.В. Крыленко во время его приезда в г. Куй­бышев «безобразно расследованного» Чеботковым уголовного дела. По­следовавшие после увольнения жалобы Чеботкова с обвинением Жалнина, Ледвича, Рудакова и других «в защите троцкистов и правых, орудовавших в аппарате областной прокуратуры и в области» признавали необо­снованными в 1935-1936 гг., а в 1937 г. возбудили уголовное дело по ранее отвергавшим доводам Чеботкова проверкам, в том числе о недооценке Рудаковым и Жалниным квалификации Чеботкова, его деловых качеств, работы, о необоснованном его увольнении из прокуратуры в порядке гоне­ний «за разоблачение всех антисоветских проявлений Рудакова, Жалнина и других» 51 .

Жалнин Н.П. следствием и судом был причислен наряду с другими пар­тийными и советскими руководителями области к антисоветской, шпионо-вредительской, террористической, правотроцкистской организации, имев­шей целью свержение существующего строя в СССР. Организация якобы действовала в Казахстане (Жалнин Н.П. с 1931 по 1933 гг. работал комис­саром снабжения республики, спасая население от голода, охватившего страну) и в Куйбышевской области, сохраняла в рядах ВКП (б) троцкистов и препятствовала исполнению директив ВКП (б). Вредительством Жалнина Н.П. в обвинении было названо, во-первых, то, что он по заданию перво­го секретаря Самарского обкома ВКП (б) в 1933-1936 гг. «подрывал» кара­тельную политику тем, что подчиненные ему прокуроры городов и районов предали суду, а те осудили большое количество колхозного крестьянства в 1933-1936 гг., (в том числе и не всегда обоснованно в силу своей юридиче­ской малограмотности и приверженности «революционной законности» и партийным директивам – авт.); во-вторых, за то, что «мариновал» (сейчас сказали бы волокитил – авт.) расследование следователями прокуратуры области и г. Сама­ры ряда уголовных дел и «смазывал» (прекратил, обоснованно не направил в суд из-за отсутствия доказательств – авт.) дела на хозяйственных руково­дителей. В довесок к этому Жалнина голословно обвинили в получении за­дания совершить террористический акт над Генеральным прокурором СССР Я. Вышинским. Жалнин подписал явно заранее напечатанные на машинке протоколы своих самозабвенно самоизобличающих и признающих обвине­ние показаний об участии в контрреволюционной организации, отнесении к ее членам, кажется всех, с кем только Жалнин был знаком и работал в Ка­захстане, Куйбышевской области, в том числе Ледвича, Чудаева, Бабицкого, Бредихина и других работников прокуратуры. В деле сохранилась справка следствия с выводом о ложности всех признательных показаний Жалнина, исходящим из того, что заглавные буквы кратких предложений признатель­ного по тексту заявления Жалнина следствию означали: «показание ложно» 52 . Очевидно, что признательные показания добывались применением мер физического воздействия. Позже Жалнин прямо заявлял на допросах, очных ставках с Ледвичем и другими о ложности своих признательных по­казаний и обвинения. В 1938 г. суд возвращал дело Жалнина для дополни­тельного расследования.

Подследственный Жалнин Н.П. писал заявления о своей невиновности, о готовности работать на самых опасных участках, просил не репрессировать жену и двух несовершеннолетних сыновей, воспитанных исключительно в коммунистическом духе, мечтавших о защите советских рубежей, о службе в Красной Армии 53 . Свидетелей в суде не допрашивали, вину в предъявленном обвинении в суде Жалнин Н.П. не признал, учли ранее данные признатель­ные показания, осудили 10 марта 1939 г. по статье 58 Уголовного кодекса РСФСР 1927 г. и сразу же расстреляли. Семью репрессировали: жену осудили к восьми годам лагерей, двоих сыновей отдали в детский дом 54 . Жалнин Н.П. был в 1955 г. реабилитирован Военной коллегией Верховного Суда СССР отменой приговора и прекращением уголовного дела за отсутствием состава преступления посмертно. Родственники в 1955 г. получили одновременно справку о реабилитации и о смерти Жалнина Н.П. 9 июня 1940 г. от склеро­за сердца. Младший сын Жалнина Виталий Николаевич, 1925 г. рождения, став военным летчиком, воевал с октября 1943 г. и погиб 22 февраля 1944 г. В 1945 г. было отказано в присвоении ему звания Героя Советского Союза, которое было присвоено Указом Президента России 15 июня 1996 г 55 .

За участие в антисоветской шпионо-вредительской террористиче­ской правотроцкистской организации, а фактически, как и Жалнин Н.П., -за «перегибы» в уголовных репрессиях крестьянства в 1933-1936 гг. и обо­снованное прекращение уголовных дел на хозяйственных руководителей, то есть за исполнение профессиональных обязанностей, были арестованы осенью 1937 г. и осуждены в ноябре 1940 г. к длительным срокам лишения свободы прокурор области Ледвич Павел Борисович, 1895 г. рождения, на­значенный в эту должность после ареста Жалнина весной 1937 г. с должно­сти заместителя прокурора Самарской области, прокурор города Самары Рудаков Петр Николаевич, 1898 г. рождения, председатель Куйбышевского областного суда Даниэлюс Иван Иванович, 1892 г. рождения. Отметим, что ни Ледвич, ни Рудаков, ни Даниэлюс не имели не только среднего образо­вания, но и юридического, которое восполняли самообразованием, причем Ледвич и Даниэлюс категорически возражали против назначения их в названные должности, осуществленного без учета их мнения партийными органами 56 .

«Избыточность» уголовной репрессии в Куйбышевской области в 1933-1936 гг. установила в 1937-1938 гг. комиссия Комиссариата юстиции и Верховного Суда СССР. Верховным Судом часть уголовных дел была пересмотрена, а Комиссариат юстиции и Прокуратура СССР дали в октябре 1937 г. указание всем областным и республиканским судам СССР пересмо­треть в трехмесячный срок дела 1934-1936 гг. Председатель Куйбышевского областного суда Вайков 15 апреля 1937 г. отчитался о пересмотре 2109 дел 1934 г., 11962 — 1935 г., 6958 — 1936 г., из которых были изменены приговоры по 5947 делам 1934 г., 9234 — 1935 г., 4808 — 1936 г., в том числе соответствен­но в отношении колхозников — 1470, 2025, 1554, председателей сельсоветов и райсполкомов — 145, 151, 121. Были сняты судимости с 4357 осужденных в 1935 г., 7774 — в 1936 г., 4054 — в 1937 г., а за отсутствием состава престу­пления были оправданы 1290 осужденных в 1935 г., 1110 — в 1936 г., 516 — в 1937 г. 57

От расстрела Ледвича спасло то, что он был прокурором области полгода, с одним заместителем – Зарубиным И.Л. (заместителем по спецделам), и о явных «перегибах» в привлечении к уголовной ответственности и прини­маемых им лично против этого мерах докладывал устно и письменно лично прокурору РСФСР Нюриной. Например, в мае 1937 г. после ареста Жални­на Н.П. Прокуратура РСФСР проверила организацию работы прокуратуры Куйбышевской области и на оперативном совещании при прокуроре респу­блики констатировала отсутствие кадров в 14 районных прокуратурах, необ­ходимость замены кадров в 10 районах и обучения 30 % прокурорских работ­ников, неукомплектованность аппарата областной прокуратуры кадрами на одну треть, а также — провал по общему надзору, самотек в обследовании областной прокуратурой районных прокуратур и незнание в достаточной степени их работы, слабый надзор за соблюдением органами расследова­ния Сталинской Конституции и другие. Совещание постановило: возбудить перед Куйбышевским обкомом ВКП (б) ходатайство об укреплении кадров прокуратуры Куйбышевской области, поручить прокурору Ледвичу вырабо­тать конкретные мероприятия по изживанию недочетов в работе, укрепить отдел общего надзора работниками 58 . Причем ни одна комиссия, ни следо­ватели, расследовавшие дела в отношении Жалнина, Ледвича, Рудакова, Даниэлюса, не обращали внимание на перегруженность и недостаточность юридического образования работников прокура­туры и следователей, в производстве которых в месяц было до шестидесяти уголовных дел и проверочных материалов, как на одну из основных причин следственных и судебных ошибок в следственно-прокурорско-судебном конвейере репрессий 1933-1936 гг. под руководством партийных органов. Это подтверждают цитируемые тома уголовного дела Ледвича, Рудакова, Даниэлюса, на половину состоящие из протоколов оперативных и партий­ных собраний, справок о работе прокуроров, суда, конкретных решений следователей и прокуроров, явно осознававших свои недостатки, упущения, сложности в работе и принимавших посильные меры к их устранению.

Ледвич П.Б. после отбытия в ноябре 1946 г. на Колыме 9 лет лишения свободы, вместо 8 лет, назначенных судом, потеряв семью (жена, сын и дочь погибли в г. Харькове во время оккупации), работал начальником планового отдела завода «Стройдеталь» г. Коростень Житомирской области Украины, женился и после рождения сына в июне 1951 г. был арестован и осужден в ссылку на поселение в Красноярский край снова за то, что в 1936 г. яко бы состоял в антисоветской организации и проводил контрреволюционную деятельность, то есть повторно осужден за одно и то же, а доказательством «вины» были материалы архивного уголовного дела 1937 г. В 1956 г. Ледвич П.Б. был реабилитирован, оба дела были прекращены за отсутствием состава преступления. Из материалов уголовного дела 1951 г. узнаем, что следователи в 1937 г. его избивали (применяли меры физического воз­действия) и заставляли подписывать заранее подготовленные ими тексты признательных показаний в протоколах допросов, очных ставок. По этой причине он «признал» на первом допросе предъявленное обвинение, под­твердил свои признательные показания на допросе и очной ставке в суде с Жалниным Н.П., уже отрицавшим предъявленное ему и Ледвичу обвине­ние. Затем Ледвич отказался от всех признательных показаний, писал неод­нократно жалобы о своей невиновности и об оговоре Жалнина Н.П., повто­рял это следователям на последовавших неоднократных допросах, приводил доводы, указывал на оправдывающие его доказательства. Но лишь признательные показания Ледвича использовали в обвинении Жалнина, Рудакова, Даниэлюса и еще 52 человек, которые также были незаконно осуждены и треть из них к высшей мере наказания — расстрелу 59 . Впоследствии все они были реабилитированы, как и десятки тысяч жителей Самарской области.

В годы Великой отечественной войны г. Самара становится запасной столицей и промышленным тылом: в Самару были эвакуированы промышленные предприятия из Москвы, Ленинграда, Воронежа и др. Прокурорский надзор в 1941-1945 г.г. во исполнение законодательства военного времени решал задачи мобилизационного характера, актуальной
была борьба с преступностью военнослужащих и лиц, работающих на
железнодорожном, водном транспорте, борьба с дезертирством, хищениями социалистической собственности, соблюдением трудовой
дисциплины 60 . Работавший следователем, а с марта 1944 года — заместителем
прокурора г. Куйбышева, Константин Николаевич Калачев в своих воспоминаниях о расследованных и направленных им в суд в годы войны уголовных делах выделил наиболее актуальные: взрывы двигателей боевых самолетов из-за неусиленной шпильки коленчатого вала и нарушения техноло­гии сборки и установки подшипника распредели­тельного вала; о преждевременном разрыве минометных боеприпасов вследствие отступления от технологических инструкций; о злоупотреблениях управляющего Куйбышевским зернотрестом, сорвавшим заготовку зерна 1941 г.; о злоупотреблениях и хищении строительных материалов, зарплаты рабочих руководителями строительно-монтажного треста; о хищении московскими метростроевцами поставляемых из г. Самары в г. Москву продуктов на 8 миллионов рублей; о «вредительстве» — убийстве семьи специалиста авиационного завода его знакомым, предлагавшим потерпевшему до эвакуации в г. Самару из г. Риги перейти к врагу; об изобличении японского шпиона, работавшего при посольстве Японии в г. Самаре; об избиении секретаря английского посольства самарскими «горчишниками»; о мошенничестве польского авантюриста Малашевского и др. 61

Прокурором области с 1937 г. по 1941 г. был Николай Васильевич Болдырев, его заместителями: Родимов А.А., Мишутин А.Н. (заместитель по спецделам). С ноября 1941 по 1946 г. прокурором области был Яков Иванович Тернивский, его заместителями: Родимов Александр Алексеевич (первый заместитель), Мишутин Александр Николаевич (заместитель по спецделам, затем работник аппарата прокуратуры СССР, заместитель Генерального прокурора СССР, председатель юридической комиссии при Совете министров СССР); Буторина Наталья Георгиевна (1906-1972 гг.) – заместитель по спецделам; Перов Василий Семенович – заместитель по спецделам (1942 г.); Тимонин И.Д. – заместитель по промышленности.

С 1946 г. по 1952 г. прокурором области был Кирилл Алексеевич Назарюк, его заместителями – Орловский А.И., Шульга Н.А.

www.samproc.ru