«Из тебя ничего не выйдет!»: учитесь противостоять учителям

Мы доверяем им своих детей, привыкли считать их авторитетами, часто забывая, что они такие же люди, как и мы. Учителя тоже могут быть в плохом настроении, предвзяты, и в результате срывать свой гнев на наших детях, переходить границы. Именно поэтому важно быть адвокатом для своего ребенка, считает наш колумнист Алексей Беляков.

Наверно, я произнесу самую антипедагогическую вещь в мире. Если вашего ребенка ругают в школе, никогда с ходу не принимайте сторону учителя. Не бросайтесь на своего ребенка за компанию с учителем, что бы он ни натворил. Не делает домашнее задание? Ой, страшное преступление, так делайте задание вместе. Хулиганил в классе? Ужас-ужас, но вообще ничего ужасного.

Настоящий ужас, когда над ребенком нависает грозный учитель и страшные родители. Он один. И спасения нет. Все его обвиняют. Даже у маньяков на суде всегда есть адвокаты, а тут стоит этот несчастный, который не выучил какой-то дурацкий стих, и мир превратился в ад. К черту! Вы – его единственный и главный адвокат.

Учителям не всегда есть дело до душевных вибраций, у них учебный процесс, проверка тетрадей, инспекторы из департамента образования, да еще своя семья. Если учитель ругает ребенка, вы не должны делать то же самое. Учительского гнева достаточно.

Не надо кричать на весь дом: «Кто из тебя вырастет, все пропало!» Ничего не пропало, если вы рядом, если говорите спокойно, доброжелательно, иронично. Ребенок уже пережил стресс, зачем растягивать «пытку»? Он уже не слушает вас, не понимает смысла пустых слов, он просто растерян и напуган.

Ваш ребенок – лучший в мире. И точка. Учителя приходят и уходят, ребенок всегда с вами

Ваш ребенок – лучший в мире. И точка. Учителя приходят и уходят, ребенок всегда с вами. Более того, иногда стоит охолонить самого педагога. Они люди нервные, сами себя не сдерживают порой, унижают наших детей. Я очень ценю педагогов, сам работал в школе, знаю этот дикий труд. Но знаю и другое, как они могут мучить и обижать, иногда без особого повода. Просто бесит учительницу чуть рассеянная девочка. Бесит загадочной улыбкой, смешными значками на куртке, красивыми густыми волосами. Все люди, все слабы.

У родителей зачастую первобытный страх перед учителями. Уж я насмотрелся на них на родительских собраниях. Самые раскованные и лихие мамаши превращаются в бледных овечек: «Вы нас извиниииите, мы больше не будеееем…» Но ведь учителя – вы удивитесь – тоже совершают педагогические ошибки. Иногда сознательно. А мамаша блеет, не возражает, учитель вовсе пускается во все тяжкие: никто ее не остановит. Вздор!

Вы, родители, и остановите. Приходите и говорите наедине с учителем: спокойно, деловито, строго. Каждой фразой давая понять: вы не отдадите свою деточку «на съедение». Учитель такое оценит. Перед ним не сумасбродная мамаша, а адвокат своего ребенка. Лучше всего, если вообще придет отец. Нефига отлынивать и говорить, что устал. Отцы действуют на училок благотворно.

Мой сын рос непростым мальчиком. Взрывным, капризным, упрямым. Сменил четыре школы. Когда его выгоняли из очередной (плохо учился, с математикой беда), директриса сердито нам с женой объясняла, какой он ужасный мальчик. Жена уговаривала его оставить – никак. Вышла в слезах. И тут я ей сказал: «Перестань! Кто нам эта тетка? Что нам эта школа? Забираем документы и хватит! Его все равно тут будут шпынять, зачем ему это надо?»

У ребенка в жизни будет еще столько проблем. Пока он с вами, вы должны оберегать его от мира. Да, ругать, сердиться, ворчать, но оберегать

Мне вдруг стало дико жалко своего сына. Запоздало жалко, ему было уже лет двенадцать. И до этого мы, родители, сами шпыняли его вслед за учителями. «Ты не знаешь таблицу умножения! Из тебя ничего не выйдет!» Мы были дураками. Мы должны были его защищать.

Ему сейчас уже 21, отличный парень, вовсю работает, нежно любит свою девушку, носит ее на руках. А детские обиды на родителей остались. Нет, у нас прекрасные отношения, он всегда готов помочь, потому что очень хороший человек. Но обиды – да, остались.

Он так и не выучил таблицу умножения, и что? Пропади пропадом это «семью семь». Защищать ребенка – вот вся простая математика, вот истинное «дважды два».

У него в жизни будет еще столько проблем. Пока он с вами, вы должны оберегать его от мира. Да, ругать, сердиться, ворчать, как без этого? Но оберегать. Потому что он лучший в мире. Нет, он не вырастет мерзавцем и эгоистом. Мерзавцы как раз вырастают, когда детей не любят. Когда кругом враги и маленький человек хитрит, юлит, приспосабливается к дурному миру.

В семье надо уметь ругать. Если один ругает, второй защищает. Что бы ребенок ни учудил

Да и в семье надо уметь ругать. Именно уметь. Я знал одну замечательную семью, родителей моего друга. Вообще они были люди шумные, просто как из итальянского кино. Сына ругали, и было за что: мальчик рассеянный, терял то куртки, то велосипеды. А это нищее советское время, разбрасываться куртками не стоило. Но у них было святое правило: если один ругает, второй защищает. Что бы сын ни учудил. Нет, во время конфликтов никто из родителей не подмигивал друг другу: «Давай, вставай на защиту!» Это происходило естественно.

В наших семьях на ребенка набрасываются дружно, скопом, безжалостно. Мама, папа, если есть бабушка – бабушка тоже. Покричать мы все любим, в этом есть странный болезненный кайф. Уродливая педагогика. Но ничего полезного из этого ада ребенок не вынесет.

Ему хочется спрятаться под диван и провести там всю жизнь. Хотя бы один защитник всегда должен быть, который обнимет ребенка и скажет остальным: «Хватит! Я с ним поговорю спокойно». Тогда мир для ребенка гармонизируется. Тогда вы и есть семья и ваш ребенок – лучший в мире. Всегда лучший.

www.psychologies.ru

2 правила, которые изменят вашу личную жизнь навсегда

Блогер Морена Морана написала о двух простых вещах, без которых ваши отношения обречены на провал. Лайфхакер публикует статью с разрешения автора.

Выбросите все книги о вкусном и здоровом сексе. К чёрту советы о том, как поиметь тёлку или выйти замуж. Есть всего два правила в сексуальной жизни, которые действительно работают. Они годятся и мужчинам, и женщинам. А те, кто их не знает, обречены тратить время и нервы на неподходящих людей.

Правило первое. В отношениях должно быть легко

Легко должно быть с самого начала. С первых минут. Человек, с которым сразу же чувствуете себя как старые знакомые, подходит вам больше того, которого надо обхаживать годами. Паренёк, с которым вы через пятнадцать минут готовы уединиться в туалете торгового центра, лучше того, кому вы семь лет писали письма без ответа. Девушка, которая сразу проявляет к вам интерес, лучше неприступной красавицы, которую надо свозить на Багамы.

Просто — значит хорошо. Сложно — значит плохо. Это аксиома. Не надо её доказывать.

Вообще ничего не надо в отношениях доказывать за свой счёт. Не надо никого добиваться, ни под кого подстраиваться и ни за кем бегать. Сделав это один раз, вы будете делать это каждый день, а в ответ видеть только капризную недовольную морду. Если сразу не заладилось, не загорелось, не раскурилось — не тяните кота за хвост. Значит, не ваш человек. Сложные отношения годятся только для тех, кому скучно и у кого много свободного времени. Всем остальным эти страдания только портят нервы.

Не стоит вывозить сложные отношения на себе. Отношения, в которых вы только и делаете, что выплясываете под чью-то дудку, — унизительны. Рано или поздно лимит вашего терпения иссякнет. Не давайте себя втянуть в сложные отношения.

Правило второе, но от этого не менее важное. Отношения должны приносить радость

Это утверждение тоже не нуждается в доказательствах. Как только отношения перестали приносить радость, а стали приносить гадость, прекращайте это явление на корню.

giphy.com

Не привыкайте к разборкам, слезам и битью посуды. Оставьте долгие разговоры, упрёки, взаимные обвинения. Это ненормально! Это путь в ад! Чуть только из отношений уходит радость — они становятся бесполезными. Казалось бы, куда проще.

Но ведь многие люди годами жуют жёваное-пережёванное сено своих обид! Они занимают свой мозг ненужными разборками! Не нужно этого делать! Как только вы понимаете, что ваши слова отнимают радость — закройте рот. Начинается разборка — уходите. Человек хочет только обвинять и упрекать — не позволяйте подсадить вам чувство вины. Уходите!

Отношения нужны для радости. Все остальные отношения «ради детей», «потому что все так живут», «по привычке», «потому что без неё ещё хуже» можно просто взять и отнести на помойку.

По мне, главных правил всего два. Вы с ними согласны?

lifehacker.ru

Politikus.ru

Из ничего не выйдет ничего, или Шекспир на службе оппозиции

Фото: Yuri Turkov / Shutterstock.com

Как сказал бы персонаж всеми любимого советского мультфильма, ослик Иа-Иа, грустное зрелище. Душераздирающее. Средь бела дня, в культурно-историческом центре Москвы, на глазах у людей, с наслаждением внимавших юному невинному отроку, читающему не абы кого, а самого Вильяма нашего Шекспира. сего отрока и повязали. Грубо заломив за спину руки, поволокли в воронок, попутно отпихивая кованными сапогами мать, которая при поверхностном изучении вопроса оказалась мачехой и отца, которого там вообще не оказалось.

Короче, не знаю я, сильнее ли эта история Фауста Гете, но вот то, что она выдержана в лучших традициях нашей оппозиции — это точно. Но почему-то она вызывает не гнев, а желание этой самой оппозиции посочувствовать. Трудно все время идти по нарастающей, а иного выхода нет. Все прошлые попытки представить нынешнюю российскую власть как исчадие ада, которое поедает невинных представителей гражданского общества, успешно провалились.

Как все наверняка помнят, в начале весны состоялась «попытка номер раз» под кодовым названием «онижедети в России». Алексей Навальный пламенной речью и, что важнее, обещанием плюшек и ватрушек вывел на улицы Москвы ограниченное количество школьников. Шекспира они читали, зато на глазах изумленной публики цитировали. Конституцию Российской Федерации 1993 года. Их убитые горем, но в то же время преисполненные гордостью родственники объясняли с экранов телевизоров, что детки буквально с пеленок проявляли живой интерес к своду законов и политическому устройству нашей страны. Причем на лицах самих родственников отчетливо читалось, что лично они ни разу сей документ не держали в руках.

Реакция общества была, мягко говоря, индифферентной. Не очень понятно, что подвело креаклов, пытавшихся создать российский аналог «онижедеток»: то ли то, что не было ни одного конкретного случая «избиения младенца» (а это важно — посмотрите на опросы граждан Украины по «небесной сотне», все, как один, помнят некоего Нигояна, но никто даже под страхом расстрела не назовет десятка других имен, не говоря уж о 99). То ли потому, что с некоторых пор любые движения под брендом «онижедети» вызывают у народов реакцию отторжения. Как говорится — кушали уже, спасибо, пусть едят те, кто не видел последствий поглощения этого пиар-блюда.

Пришлось срочно задействовать кейс «страдания чеченских геев». Это оказалось, по моим наблюдениям, более перспективной творческой находкой — во-первых, потому что часть нашего общества погрузилось в состояние ступора, пытаясь осознать тот факт, что в Чечне могут быть геи, и во-вторых, потому что на какое-то время кейс благосклонно принял на вооружение западный политикум. Но время это оказалось скоротечным, что-то в этой истории пошло не так, и Ангела Меркель во время майской встречи с Президентом России упомянула о ней как-то вскользь и с таким тоскливым выражением на лице, что стало ясным — «не прокатит».

Были сделаны выводы. Геев — в топку (естественно, в переносном смысле), массовых «онижедеток» — туда же. Лучше сосредоточиться на одной конкретной детке, а дальше вызывать в подсознании людей слова Достоевского о слезинке ребенка, активировать защитные реакции (на его месте мог бы быть мой ребенок) и т.д., и т.п. Да и всевозможным правозащитникам и борцам за свободу в России, как нашего собственного разлива, так и западного, будет намного легче. Это вам не защищать безликую толпу школьников, или неопределенную по численности массу геев в Чечне. Вот, пожалуйста, есть конкретный ребенок с розовыми щечками и доверчиво оттопыренными ушками — не дадим его в обиду, вырвем из кровавых когтей Мордора, ничего не понимающего в творчестве Шекспира.

Но, похоже, этот кейс также окажется пустоцветом. Не стоит расслабляться — оппоненты идут по нарастающей. Сложно сказать, что они предложат всем нам завтра, но наверняка что-то предложат, и наверняка с участием детей — времена нынче не только у нас, но и в мире такие, что только образ невинной девочки Баны может растрогать закаленные сердца. а, кстати, где она? А там же, где и схожие с ней образы «невинно умученных» — на кладбище не сработавших проектов.

PS. Самое забавное в этой истории то, что Шекспир никогда не состоял ни в какой оппозиции правящему на момент его жизни режиму, а напротив был активной пиар-составляющей этого режима. Но об этом наши оппозиционеры либо забыли, либо вообще не знают — и то сказать, дело давнее, где те Тюдоры.

politikus.ru

Правила жизни Дженнифер Лоуренс

Быть секс-символом — это странно. Но не так уж и плохо.

Я единственная девчонка, родившаяся в моей семье за 50 лет. Лоуренсы умеют делать только мальчиков. Я гребаное чудо.

Я не из Голливуда, я из Кентукки, а Кентукки — это не то место, где родители говорят своим детям: «Ты должна стать знаменитой». Так что когда в 14 лет я заявила, что еду в Нью-Йорк, чтобы стать актрисой, родители сказали мне: «Ну уж нет». Но у меня были деньги, которые я заработала сиделкой, и я сказала: «А я все равно поеду».

Поначалу мать хотела, чтобы у меня ничего не получилось. Она рассуждала так: ничего не выйдет — вернется домой. И ее можно понять: в 14 лет ее дочь ушла из дома.

О жизни на улицах я знаю не больше абрикосового пуделя.

Есть актрисы, которые создают себя сами, есть актрисы, которые позволяют другим себя создавать. Я хочу верить, что создала себя сама.

Как я стала актрисой? В младших классах я была патологической лгуньей — как будто все время хотела кого-то переиграть. Если я слышала, как кто-нибудь жалуется: «Боже, как болят мои ноги», — я тут же говорила: «Ноги? Мне должны ампутировать обе на следующей неделе». Однажды моя мать пришла в школу, а ей говорят: «Мы так соболезнуем Дженнифер по поводу ног». Мать отозвала меня в сторону, и я выложила ей все свое вранье: «А еще я говорила, что наш отец плавает на барже, что мы были когда-то миллионерами, что ты снова беременна, что мне ампутируют ноги на той неделе и что по выходным я стерилизую кошек и собак». Но теперь, когда я стала актрисой, я могу больше не лгать.

Успех не означает, что ты можешь работать меньше и обращаться с людьми как с дерьмом.

Красная ковровая дорожка — это чертовски страшно. Ты чувствуешь ужас, дрожь, волнение, нервозность и поэтому ведешь себя как безумная чихуахуа.

Никакая я не икона стиля. Я человек, которого к красной дорожке готовят настоящие профессионалы, приговаривая: «Пляши, обезьянка, пляши».

Где мой «Оскар»? Вначале я хотела поставить его у себя дома, но потом его увидела мать и, типа, «теперь он мой!» Кажется, он стоит у нее на пианино.

Сразу после оскаровской церемонии я отправилась на вечеринку к Харви Вайнштейну (знаменитый американский продюсер. — Esquire). Постояла там немного с бокалом вина, посмотрела, как напиваются мои родители, а потом тихонько сбежала домой.

Я домоседка. Всегда ищу причину, чтобы остаться дома.

Известность — это когда ты вдруг понимаешь, что не можешь пойти в магазин за бананами. И не потому, что тебе лень оторвать задницу, а потому, что вчера ты уже ходила туда и на тебя кинулся какой-то псих, умоляя с ним сфотографироваться.

Не обращать внимания на идиотов — не самый плохой способ прожить жизнь. Особенно учитывая, что жизнь ими полна.

Я бы всегда хотела знать, в какой момент меня фотографируют папарацци. Тогда я смогла бы избежать заголовков типа «Дженнифер Лоуренс три дня подряд носит одни и те же джинсы».

Говорят, я одеваюсь как шлюховатая лесбиянка.

Сейчас, когда я много зарабатываю, я стала еще больше ненавидеть высокие цены. Когда я захожу в какой-нибудь лос-анджелесский магазинчик и вижу футболку за 150 долларов, во мне просыпается маленькая злая кентуккийка.

В Кентукки всем насрать на дизайнерскую одежду.

Я выросла в семье республиканцев, но разделяю не все республиканские ценности. Мое отношение к предстоящим выборам очень простое: если Дональд Трамп станет президентом Соединенных Штатов, это будет мировая катастрофа. Но, кажется, он лишь увеличивает шансы демократов на победу.

Есть ли среди моих сверстников новые Роберты Редфорды и Полы Ньюманы — вот в чем вопрос. Ммм… Кажется, нет.

Возможно, я бы попробовала себя в качестве режиссера. Кто знает? Ведь десять лет назад я и представить не могла того, что со мной происходит сейчас. А может, еще через десять лет я буду чемпионкой родео.

Лет в пять я хотела быть доктором, так что кровь и кишки меня не смущают.

В детстве я убивала сверчков, потому что они скакали по моей комнате и сводили меня с ума. Я думала о том, чтобы оторвать одному из них голову и оставить на пороге как предостережение остальным. Но сверчки не поймут таких знаков. Вот крысы поймут. Крысы — умные ублюдки.

Джунгли — не лучшее место для тех, кто всего боится. Когда мы снимали «Голодные игры», все говорили мне, что в джунглях нет пауков. Но потом я увидела сразу трех и начала реветь. Так что я настоящая алкоголичка. Черт, нет! Я хотела сказать — паукофоб.

Я актриса. Я не хочу, чтобы меня помнили по одной роли.

Когда ты общаешься с людьми, меньше всего тебе хочется, чтобы тебя запоминали как «ту девушку с сиськами».

Возможно, когда-нибудь я стану конченой сукой, хотя их и так вокруг слишком много.

В Голливуде все называют меня обжорой. Я считаюсь толстой, потому что жру, как пещерный человек. Кажется, я единственная актриса, которая избежала слухов об анорексии.

Ненавижу диеты. Если кто-то при мне говорит слово «диета», мне сразу хочется сказать: «Иди и трахни себя сам».

Моя татуировка — H2O — просто напоминает мне о том, что надо пить больше воды. В мире для меня нет более важного символа или фразы. Надо чаще пить. На протяжении всей жизни. Всегда. Это очень практичная татуировка.

Я живу простой жизнью. В конце рабочего дня для меня нет ничего лучше, чем еда из сетевой забегаловки и хорошая порция реалити-шоу.

Все, что мне нужно от отношений — это кто-то, с кем можно смотреть телевизор.

С каждым новым фильмом мне все легче быть самой собой.

Мой самый большой страх — петь перед людьми. И еще я ужасно танцую — примерно как Микки-Маус на электрическом стуле.

Есть мудрые фразы, которые нельзя сказать, не скатившись в пошлость. Например: будущее в ваших руках.

Я умею очень быстро ссать. Это мой талант. Это я умела всегда.

esquire.ru

6 причин, почему мы влюбляемся в людей, с которыми ничего не выйдет

«Мы любим тех, кто нас не любит, мы губим тех, кто в нас влюблен…»,— писал Валерий Охлупин (именно он, хотя в сети стихотворение нередко приписывают А.С. Пушкину). И был прав. Иногда нам действительно нравятся те, с кем нельзя быть вместе. С кем мы хотим, но не можем быть по тем или иным причинам. Кто совершенно нам не подходит. Ну, и далее по списку. А воспринимается все это почти как болезнь, от которой нет лекарства.

Недоступное притягивает, так что, казалось бы, ситуация стандартная. Однако люди, которые постоянно влюбляются в кого-то неподходящего, периодически думают: «Что со мной не так?». Спокойствие, только спокойствие. Этот поведенческий паттерн, как и многое другое, может объяснить наука.

Любопытство. Теория информационного разрыва, созданная Джорджем Левенштейном (George Loewenstein), экономистом по образованию, внесшим существенный вклад в психологию, позволяет объяснить, в числе прочего, как возникает «неправильная влюбленность». Дело может быть в том, что когда мы не можем что-то получить, то позволяем любопытству полностью завладеть нами. И тогда стремление к предмету или человеку оказывается слишком сильным, так что объяснить его рационально просто невозможно.

Погоня. Люди, как правило, более удовлетворены чем-то, к чему они особенно долго стремились. С влюбленностью та же история. Как пишет Elite Daily, наш мозг выделяет куда больше дофамина, когда мы гонимся за чем-то, чего действительно хотим, и чем дольше эта погоня, тем больше «гормона удовольствия» мы получаем. Вот почему иногда нам так нравятся люди, которым не нравимся мы (или нравимся, но только как друзья).

Эго. Еще одна популярная причина, почему мы продолжаем преследовать людей, которым безразличны — самолюбие. Потому что отказ в любом случае станет огромным ударом по нашему эго, каким бы мягким и дипломатичным он ни был. Так что когда кто-то говорит нам «нет», мы готовы сделать все, чтобы изменить его на «да», и как можно скорее.

Недоступность. Чем более недоступным кажется человек, тем сильнее нам хочется быть с ним. Теория, сотни раз проверенная на практике, имеет и вполне научное объяснение. Исследования показывают, что люди, которые пользуются большим социальным спросом, как правило, кажутся нам более ценными (умными, привлекательными, целеустремленными — нужное подчеркнуть). Этот человек еще и занят? Тогда эту ценность, говорят психологи, можно смело умножать на два.

Элемент игры. Точно так же, как дети моментально хотят получить то, что им запрещают трогать родители, так и нас привлекают люди, которых мы не можем получить. Причины могут быть самые разные — штамп в паспорте, полярные взгляды на жизнь, расстояние длиной в вечность или банальное отсутствие симпатии одной из сторон. Однако мы буквально становимся одержимыми, узнав, что не можем получить «вот этого конкретного человека» прямо сейчас, а потому тратим массу времени и сил, чтобы понравиться кому-то. Причем, довольно часто в финале игры победитель с ужасом обнаруживает, что главный приз ему больше не нужен.

Непредсказуемость. В случае влюбленности ситуация может развиваться двумя способами: либо мы получаем этого человека, либо, что логично, не получаем. Мы не знаем, каким будет результат — и это нас особенно привлекает. Согласно исследованию, проведенному Грегори Бернсом (Gregory Burns), на непредсказуемость человеческий мозг реагирует так же, как и на удовольствие. Получится ли заменить любовную бомбардировку шоколадкой? Вопрос риторический (и пока, к сожалению, неизученный).

med.vesti.ru